Музыка и Майкл

Рецензия Елены Зеликовой на книгу Джо Вогеля «Человек в музыке: Творческая жизнь Майкла Джексона». Это одна из ниболее заслуживающих внимания книг о Майкле Джексоне. Тираж русскоязычного издания почти распродан (допечатка не планируется), но последние экземпляры еще можно найти в книжных торговых сетях.

Человек в Музыке. Творческая жизнь Майкла ДжексонаСреди популярных артистов конца 20 века нет, пожалуй, ни одного, о котором критики и пресса писали бы столько же, сколько они писали о Майкле Джексоне. Тонны журнальных статей, вороха ярких обложек, километры сетевых споров, залежи пылящихся в архивах ТВ репортажей — разобраться во всей этой путанице слухов, домыслов, пересудов и сплетен могут разве что самые преданные и небрезгливые поклонники артиста. Разве есть еще что-то, чего не было бы сказано о «короле поп-музыки»? О человеке, чье имя на планете Земля знали лучше, чем имена американских президентов, Гитлера, Сталина, пророка Мухаммеда или Иисуса Христа? О человеке, чья жизнь задокументирована почти поденно, чей каждый жест и каждый поступок комментировался, оценивался, интерпретировался тысячами обозревателей и миллионами обывателей более тридцати лет подряд? Об артисте, чьи цифры продаж уже перевалили за миллиард дисков? О герое масс-медиа, чья жизнь и смерть были отслежены поминутно, препарированы под микроскопом, разложены на атомы и выставлены на обозрение перед всем миром?

«А что, собственно, такого нового можно сказать о Джексоне?» — пожал плечами один музыкальный критик, с которым я попыталась заговорить о книге, выпущенной издательством «ЭНАС-Книга» . Заговори я о новой энциклопедии творчества The Beatles или Боба Дилана – и можно не сомневаться, что такого вопроса не могло бы возникнуть в принципе. По определению. Да что там Боб Дилан; благосклонного внимания российской прессы нередко удостаивается музыка весьма сомнительного качества, все достоинство которой подчас заключается в неизвестности широкому слушателю. А самый популярный артист конца ХХ века остается как будто и не у дел; ни публика, ни критика не готовы взглянуть иначе на образ, намертво схваченный новостями в жанре «скандалы, интриги, расследования». Складывается впечатление, что о Джексоне можно писать только так. Что все, что можно сказать о нем – это очередные версии догадок о том, приклеивал ли он себе нос, пересаживал ли кожу и был ли девственником. Беглый обзор российских публикаций о Джексоне показывает, что о нем пишут либо поверхностные краткие новости, либо опусы в стилистике «Раскрыта тайна века! Джексон был инопланетянином!», либо снисходительные очерки о том, что был-де прекрасный артист, да к концу восьмидесятых весь вышел. Так, в 2010-м году один столичный журналист написал: «Майкл Джексон к моменту своей смерти уже больше 15 лет не производил ничего умопомрачительного <…> Он был весь в долгах, жил в вечных гостях у какого-то то ли принца, то ли султана, и вообще производил впечатление лузера». Глубина же проникновения в творчество певца обычно не идет дальше сентенций о том, что он был «вечный ребенок», имел проблемы со взрослением и поэтому так сложно жил и так плохо кончил. «Такой парнишка, который отчаянно не хотел становиться взрослым <…> У него была жуткая, сложная, шизофреническая, мучительная жизнь», — говорит в интервью – с видом заправского знатока – известный российский музыкальный критик. И ставит интонационную точку. This is it. «Вот и все».

Действительно, это и все, в целом, что до сих пор смогла понять об артисте российская пресса. Ситуация усугубляется также и тем, что события, развернувшиеся в Америке после смерти музыканта – суд над его убийцей и скандал из-за дележа наследства в семье – отнюдь не добавляют позитива в сложившийся образ Майкла. Увы, на фоне потока таких новостей отдельные попытки посмотреть на артиста объективно и с уважением просто теряются.
Книжные новинки, вышедшие в свет в России после смерти артиста, тоже создают странное ощущение: как будто вокруг исполинской фигуры Джексона топчутся люди, которые не в состоянии даже приблизительно оценить ни масштаб, ни специфику его дарований. Это, в основном, дешевые, кричаще оформленные, малоформатные издания в мягких обложках – книги на одно прочтение, в миллионный раз пересказывающие давно пережеванные в СМИ скандальные истории, разве что с добавлением некоторой доли хвалебных, но очень общих эпитетов. Больше оптимизма внушают фанатские проекты – такие, например, как книга «Все дело в любви», знакомящая читателя с переведенными с английского историями особо везучих джексоновских фанатов, которым довелось увидеть своего кумира, или два энциклопедических издания – «Майкл Джексон: Иллюстрированная биография» (автор Эдриан Грант) и «Майкл Джексон: Энциклопедия творчества» (авторы-составители Крис Кадман и Крейг Халстед, издание представляет собой расположенные в алфавитном порядке краткие описания всех известных на сегодняшний день песен, исполненных Джексоном). Но это книги, изданные малым тиражом для сравнительно небольшой заинтересованной аудитории. И в них тоже нет главного, отсутствие чего для «свежего» в этой теме меломана бросается в глаза – нет вдумчивого анализа, нет серьезных попыток культурологической, музыковедческой, искусствоведческой критики творчества артиста.

Причина этого заключается не только в российском «отставании» от американского музыкального мейнстрима, как можно было бы подумать. Поразительно, но факт – самый популярный и фантастический артист в истории мирового шоу-бизнеса, художник, чья судьба в обществе и в искусстве развернулась в самую масштабную, очевидную, захватывающую дух, полную боли драму последних 20-ти лет, и у себя на родине, и во всем мире до сих пор не стал объектом серьезного научного внимания специалистов-гуманитариев. Джексон, которого можно изучать и как музыкального гения, и как уникальный культурный и общественный феномен, только в самое последнее время стал объектом интереса американских ученых – пока в основном социологов и культурологов. В некоторых университетах США уже сейчас организуются специальные программы по изучению его творчества как явления массовой культуры. Но все же мир стоит пока только в самом начале увлекательного пути в тайны творчества удивительного артиста, шоумена и человека.

На этом фоне книга американского журналиста Джо Вогеля «Человек в музыке: Творческая жизнь Майкла Джексона» читается как настоящее откровение. Автор уже в предисловии четко обрисовывает свою цель: «Когда я начал работать над этой книгой, моей целью было возродить Майкла Джексона-артиста. Скандалы, в которые он попадал, и его эксцентричное поведение уже много лет освещались в СМИ до тошноты активно. И увы, чаще всего эти «новости» были нагромождением намеренных спекуляций. Между тем, мне всегда казалось, что рассказ о его творческой работе — бесконечно более богатое, интересное и захватывающее повествование, чем все светские сплетни. Поэтому я так хотел вновь привлечь внимание общественности к тайне его творчества».

«Учитывая его влияние на культуру, было удивительно, насколько мало о нем писали по существу, — настаивает Вогель. — На книжных полках стояло множество серьезных, глубоких жизнеописаний Элвиса Пресли или творчества Beatles, а большинство книг о Джексоне делились на две категории: самиздат поклонников, превозносивших его до небес, и таблоидные разоблачительные истории. <…> меня не оставляло ощущение, что книга, в которой оценивалась бы вся колоссальная работа Джексона — над каждым альбомом, над каждой песней, — все еще не написана».

Джо Вогель наконец-то поставил перед собой ту задачу, которую уже давно должны были если не решить, то хотя бы разглядеть все многочисленные биографы певца. И тем не менее он сделал это впервые. Книга Вогеля – это первая в истории системная и серьезная попытка провести внимательный и подробный искусствоведческий анализ творчества Майкла Джексона. Охочий до дешевых сенсаций читатель не найдет в ней ни подробностей пластических операций, ни сплетен о женщинах и детях певца, ни псевдопсихологических «исследований» его души. Зато читатель вдумчивый найдет в ней поистине благодатную почву для размышлений и выводов. Более того, книга Вогеля — впрочем, как всякий серьезный искусствоведческий труд — требует от читателя определенной подкованности в самых разных гуманитарных сферах, так как творчество артиста рассматривается в тексте как имманентно, так и в сравнении, в параллели – и не только с музыкальными звездами, но порой с самыми неожиданными персонажами и явлениями. Так, отсылки к пиар-трюкам Ф.Т.Барнума чередуются в книге с параллелями из творчества Китса, Уайльда, Блейка, Эдгара По, Джеймса Барри, Скотта Фитцджеральда. В рассказ об искусстве поп-артиста оказываются непротиворечиво встроенными связи с творчеством Дебюсси, Бетховена, Бернстайна,Чайковского, Мусоргского. Упоминания о бродвейском мюзикле «Скрипач на крыше», о Бобе Фоссе, Фреде Астере, Чарли Чаплине чередуются с рассказом о шоу американских менестрелей XIX века, который сменяется описанием эпохи гранжа и хип-хопа в США 1990-х годов — и так далее. При этом повествование органично включает в себя не только культурный контекст, но и политический, и экономический. Читатель вслед за главным героем книги оказывается вовлеченным в интереснейшую панораму американской истории в последние 30-40 лет. Таким образом становятся ясны и истоки смелых политических заявлений в творчестве артиста, и эволюция его тематики в целом – от безудержной диско-радости конца 1970-х до горьких, мрачных и гневных откровений 1990-х.

Несмотря на то, что текст снабжен комментариями, погружаться в это изобилие ассоциаций и перекличек неподготовленному читателю будет не так уж легко. Впрочем, книга написана простым языком, в доступном стиле, так что того, кто даст себе труд вдумываться и сопоставлять, она отблагодарит сполна. А если не делать никаких скидок на необходимость некоторой «доступности», то можно со всей определенностью сказать, что последовательное и обоснованное встраивание творчества Джексона в контекст истории мирового искусства – это одно из главных достоинств монографии. Автор буквально принуждает нас взглянуть на Джексона под совершенно непривычным, странным для обывателя углом зрения. Он словно переворачивает ситуацию с головы на ноги: и вдруг оказывается, что самого главного – фигуру подлинного, самобытного художника – мы в этом всемирном шоу и не разглядели. И оттого особенно поражают те связи и переклички, которые автор то разворачивает подробно, то едва намечает, постепенно раскрывая своего героя как универсально одаренного творца. Как великого в пантеоне великих. Это то, чего в публичном пространстве для Джексона не делал раньше никто.

Еще одной отличительной особенностью замысла книги является ее сосредоточенность не на танцевальном гении Джексона, который признается даже самыми принципиальными его недоброжелателями, а главным образом на его даре композитора и автора песен. До сих пор даже те, кто считает себя знатоками современной поп- и рок-музыки, упускают из виду, а часто и просто не знают тот факт, что Майкл Джексон являлся автором или соавтором, а нередко также продюсером и аранжировщиком большинства произведений на своих «взрослых» альбомах. Вогель устраняет эту вопиющую несправедливость, делая акцент на развитии Джексона как необыкновенно талантливого композитора и поэта, истории его становления и творческого возмужания. Рассказ об этом подкреплен множеством свидетельств музыкантов, продюсеров, звукоинженеров, которым довелось много лет работать с Джексоном в студии и видеть, сколько титанического труда было вложено в создание каждого трека, сколько перелопачивалось музыкального материала, выдумывалось новых звуков, приемов, эффектов, ходов. Перфекционизм Джексона, признаваемый всеми биографами (и им самим) в качестве одной из основных черт его характера, в создании музыки, надо признать, достигал какого-то невероятного апогея. Для альбома из десяти-пятнадцати треков, чтобы выбрать лучшее, писалось по шестьдесят, семьдесят, сто песен; а как-то раз, проработав над альбомом год и создав, по-видимому, столько материала, сколько было бы достаточно для вознесения на музыкальный Олимп еще одной Леди Гаги, Джексон вдруг предложил «все выбросить», чем буквально поверг в шок своего продюсера. Книга Вогеля полна такими живыми деталями, показывающими артиста, которого мы привыкли воспринимать только в броне публичного образа, живым художником, полным идей, фантазий, выдумки и бесконечного стремления к совершенству. С другой стороны, в рассказах работавших с ним коллег, навсегда сохранивших уважение и любовь к своему бывшему боссу, становится виден простой в общении, умный, веселый и очень многогранный человек, моментально располагавший к себе людей — в чем-то эксцентричный, но по-доброму; очень сильный, но при этом беззащитный; глубоко образованный, но всецело доверяющий своему чутью; абсолютный профессионал и расчетливый бизнесмен и в то же время живущий мечтами ребенок — удивительная личность, непонятным образом соединявшая в себе порой несочетаемые вещи.

И автору книги тоже во многом удается сочетать несочетаемое. Монография написана просто, без претензий на какой-либо снобизм и нарочитую «научность» — и в то же время это текст, наполненный мыслью, в котором практически нет «проходных» вещей. Автор проводит серьезный музыковедческий анализ — но так, что его может понять не только продвинутый меломан, но и обычный человек. Впервые в истории Вогель берется за рассмотрение поэтики текстов Джексона, и стиховедческие разборы удаются ему порой просто блестяще, но при этом не перегружают текст и проходят через него совсем ненавязчиво. Исследователю приходится все время балансировать между очень разными сферами, соединяя и увязывая между собой музыку, поэзию, кино, новейшее телевидение, политику, экономику, психологию — словом, весь этот водоворот всемирного шоу по имени Майкл Джексон — и он справляется с этой задачей настолько достойно, насколько это вообще возможно в ограниченном объеме книги. Объять необъятное ему, конечно, не удается, поэтому поклонники артиста, очевидно, найдут, что о каких-то песнях сказано меньше, чем, как им кажется, следовало бы, а где-то анализ мог бы «копнуть» и глубже. Но это, безусловно, нельзя поставить в упрек автору, который четко обрисовал свою цель и сделал для ее достижения все, что только смог. Как говорится, кто может, пусть сделает больше.

Среди прочих достоинств книги следует отметить еще одну важную вещь: Вогель в своей работе наголову разгромил распространенный миф о том, что Джексон как новатор в музыке закончился к концу 1980-х годов. К сожалению, альбом 1983 года «Триллер», вознесший певца на небывалые высоты популярности и до сих пор самый продаваемый в истории, в дальнейшем стал для артиста роковым, затмив своей известностью более поздние, значительно более зрелые и сложные произведения. В музыкальной прессе, как до, так и сразу после смерти Джексона, «Триллер» стал чуть ли не единственным его альбомом, упоминавшимся в одобрительном ключе. Всего остального как будто и не существовало. «В «Times» Джош Тиранджил пишет: «Учитывая беспредел, происходивший в личной жизни Джексона, неудивительно, что девяностые были для него совершенно непродуктивными». Тиранджил не объясняет, почему беспредел в жизни оказался столь плодотворен для других артистов — Рэя Чарльза, Джона Леннона и Курта Кобейна, — но не для Джексона, — язвительно возражает Вогель. — Он также не объясняет, каким образом обилие творческого материала (а в девяностых Джексон написал больше песен и выпустил больше альбомов и видеоклипов, чем в восьмидесятых) характеризует «неплодотворный период». «Критики так и не смогли серьезно оценить все творческое наследие Майкла Джексона, как правило, обходясь туманными обобщениями, снисходительным равнодушием и мелким морализаторством. В результате спектр его работ зачастую неверно характеризуется и понимается. Вопреки большинству суждений в прессе, детальный анализ сольной карьеры Джексона выявляет поразительную творческую эволюцию, — пишет Вогель. — Здесь уместна будет параллель с Beatles, которые так же начинали с песенок про любовь, а затем все дальше выталкивали себя и свою аудиторию за рамки привычных звуков и аранжировок, писали все более сложные и социально значимые тексты, бросая вызов традиционным ценностям и убеждениям того времени».

Любимыми джексоновскими альбомами Вогеля, как нетрудно понять из текста книги, являются именно недооцененные поздние произведения артиста — как раз те, которые считались «упадочными». Философская и эмоциональная глубина, которую открывает в них критик, поразительна; и еще более горьким после прочтения книги кажется то, насколько слепым оказалось человечество по отношению к самому известному артисту в истории, человеку, которого в конце ХХ века каждый знал чуть ли не с младенчества. «Людям кажется, что они знают меня; а мне кажется, что они ошибаются», — заметил однажды певец. «Большинство людей не знают меня, поэтому пишут вещи, большая часть из которых неправда. Я так часто плачу. Потому что мне больно», — написал он в своем обращении к прессе в 1987-м году — в письме, которое заканчивается словами «имейте милосердие, ведь я уже очень давно истекаю кровью». Но и перед своей смертью он повторял слова о боли. В бреду, записанном тем самым врачом, который впоследствии был признан виновным в непредумышленном убийстве Джексона, он говорит о боли, но не о своей собственной, а о боли, которую он переживает за других: «Я чувствую их боль. Я чувствую их обиду. Я могу с ней справиться. Heal the World, We Are The World, Will You Be There, Lost Children. Все эти песни я написал, потому что мне было больно, понимаешь, больно». Учитывая ситуацию, в которой это было сказано, абсолютная честность этих слов ужасна. Невыносима. Но она еще раз, окончательно, безоговорочно подтверждает то, что жизнь и творчество Майкла Джексона не могут быть описаны и исчерпаны в терминах поп-культуры, шоу-бизнеса и пиар-проектов. Творчество Майкла Джексона есть результат сложнейшей эмоциональной жизни и глубокой душевной работы гениального музыканта, и его поздние и оставшиеся мало оцененными вещи отражают его трагедию в гораздо большей степени, чем ранние. Гнев, отчаяние и боль усложняют их структуру, делают многомернее и значительнее. Невозможно переоценить то внимание, которое Вогель отдает этим работам Джексона — а человечеству еще только предстоит понять и принять их.

Завершая, стоит сказать, пожалуй, и о той части аудитории, которая ожидала выхода этой книги с особенным нетерпением. Монография, безусловно, украсит библиотеку любого меломана, да и просто каждого, кто интересуется современной культурой. Но особое значение она имеет, конечно, для поклонников Джексона. Это очень разнообразная панорама, где встречается подчас самое неожиданное, хотя в принципе эта общность ничем особенно не отличается от других человеческих комьюнити. В ней и весело пляшущие под «Триллер» подростки, и суровые женщины, объездившие за Майклом весь мир, и неофиты, готовые порвать всех за репутацию своего «ангела», и много других типов; много рас, национальностей, возрастов. Как и везде, много конфликтов и раздоров, как и везде, есть свои безумные. При этом, как и везде, в этом сообществе присутствует определенный процент здравомыслящих людей. И их отношения с окружающей «нефанатской» реальностью кажутся мне единственно конструктивными. Не требуя от своего близкого и далекого окружения особой любви к Майклу, не притягивая никого за уши с целью «заставить проникнуться», все, что они хотят от мира – это уважение. Уважение – не более, но и не менее. Любовь пусть каждый дарит как хочет, ее нельзя распределить справедливо; а вот уважение и справедливость – вещи взаимосвязанные. Именно поэтому эти люди более всего пекутся не о том, чтобы втянуть окружающих в свою страсть, а о том, чтобы ее предмет занял в мировой культуре подобающее ему место – что сделало бы уважение к его таланту нормой, а не исключением. Не нужно любить весь пантеон великих – но и рассуждать походя, без уважения, без знания предмета о Уайльде, Лобачевском, Феллини или Ленноне тоже нельзя, ибо их значение в культуре неоспоримо. Та справедливость, о которой мечтает любой вменяемый поклонник Джексона, заключается в том же самом. Justice for Michael (справедливость для Майкла) – один из слоганов многонационального и многомиллионного сообщества эмджей-фанов. И можно не сомневаться, что книга Джо Вогеля будет по достоинству оценена ими как вклад в дело восстановления справедливости и уважения по отношению к любимому артисту. Его настоящее признание во всем мире — еще впереди, и оно обязательно будет.

«Эта книга — дань уважения удивительной работе Майкла Джексона, — написал в предисловии американский журналист и доктор философии Энтони де Куртис, — и, несомненно, дань более чем заслуженная». «Это трагедия, — пишет Вогель в конце главы об альбоме HIStory, — и по законам трагедии ее главный герой продолжает сражаться, плыть против течения, вечно сопротивляясь своей судьбе».

Автор: Елена Зеликова

4 мыслей о “Музыка и Майкл

  • 27.05.2014 в 17:50
    Постоянная ссылка

    Елена, большое спасибо! Ваша рецензия — это тоже большая дань уважения. И к артисту и к автору книги, и к поклонникам. Спасибо!

  • 27.05.2014 в 18:22
    Постоянная ссылка

    Прочитала с большим интересом статью. Спасибо! Вдумчиво, доступно, ясно выражена главная мысль- Майкл должен занять свое место в списке великих людей, изменивших своим творчеством нашу планету. В зависимости от своего состояния и музыки Майкла, которую слушаю в данный период, перечитываю и главы из книги Вогеля, чтобы лучше понять то, что хотел выразить Майкл. Не имея возможности прочесть ее в оригинале, очень благодарна Юле и Вере за такой органичный перевод и адаптирование музыкальных терминов для читателей, не имеющих глубоких познаний в музыкальной сфере.

  • 13.02.2018 в 01:02
    Постоянная ссылка

    Шикарная книга, неоценимая работа. Читаю и слушаю музыку Майкла Джексона. Спасибо автору за такое удовольствие узнать о творческом процессе.

  • 01.11.2021 в 13:33
    Постоянная ссылка

    Спасибо за прекрасную рецензию! Надеюсь в будущем приобрести эту книгу!

Обсуждение закрыто.