«Синклавир», музыка и Майкл Джексон. Часть 1: в студии

Гитарист и оператор системы «Синклавир» Кристофер Каррелл впервые рассказал о сотрудничестве с Майклом Джексоном в проекте Bad и своем участии в одноименном мировом туре. Рассказ Криса длинный, поэтому мы публикуем его в двух частях. Часть первая – о знакомстве с Майклом, работе в Хейвенхерст и сессиях альбома Bad.

Многих интересует моя работа с Майклом Джексоном, и меня неоднократно просили поделиться своим опытом. Я поразмыслил над этим и решил рассказать кое-что о своем музыкальном взаимодействии с ним.

Chris-Madison-Square-Garden-300x231В семидесятых я играл в различных коллективах и участвовал в студийных сессиях как гитарист. Я всегда старался изменить или расширить палитру звучания своей электрогитары, поскольку для меня звук гитары очень ограничен по сравнению с тем, что я слышал у себя в голове. Я постоянно искал какие-то способы извлечь из своей гитары некие абстрактные звуки. В то время я уже был знаком с синтезаторами Moog, но, поскольку это был клавишный инструмент, а я – гитарист, доступ к новым звукам был для меня закрыт. В 1970 г. надежных гитарных контроллеров для синтезаторов попросту не существовало.

Гигантским прорывом в моей музыкальной карьере стал день, когда я впервые увидел музыкальную станцию Synclavier II на конвенции компании Audio Engineering Society (AES) в мае 1980 года. «Синклавир», поначалу известный под названием «дартмутский цифровой синтезатор», был изначально разработан профессором Дартмутского колледжа Джоном Эпплтоном совместно с основателями корпорации New England Digital Corp. (NED) Камероном В. Джонсом и Сидни А. Алонзо. «Синклавир» стал прототипом аппаратной и программной системы для всех будущих технологий цифрового нелинейного синтезирования, полифонического сэмплирования, устройств записи на магнитный жесткий диск и секвенсорных систем, которыми сегодня широко пользуется вся музыкальная индустрия.

Когда я услышал звучание «Синклавира» на конвенции AES, я был совершенно очарован качеством звука. В нем было 32 звуковых сэмпла, а также цифровая память для записи, т.е. фактически это был цифровой 16-дорожечный секвенсор. Музыкант мог управлять параметрами с передней панели или через компьютерный терминал. Я мог вносить в память «Синклавира» ноты и создавать композиции. Это было не настолько легко, как игра на гитаре, но я мог взаимодействовать с этой системой с помощью музыки.

ChrisSynclavier-II-300x116Имея «Синклавир», я мог бы исполнять все свои композиции самостоятельно, без помощи других музыкантов. Примерно в то же время я переосмысливал концепцию музыкального коллектива, которая перестала мне нравиться, поскольку музыканты были слишком ненадежны. Я тратил уйму времени на репетиции и рекламу, а затем один из членов группы просто уходил, поскольку находил себе стабильную ежедневную работу или хотел проводить больше времени со своей женой и т.д. Поэтому возможность самому писать музыку и исполнять ее в одиночку на «Синклавире» показалась мне весьма привлекательной.

«Синклавир» казался ответом на все мои музыкальные мечты! Я немедленно захотел приобрести себе такой и тут же столкнулся с суровой реальностью… Эта станция стоила 40 тысяч долларов! Да я едва мог наскрести 500 долларов в месяц на аренду жилья. Видимо, мне придется сначала подзаработать денег, чтобы позволить себе этот синтезатор. Мне необходимо было изменить свой стиль жизни, прежде чем я смогу купить этот инструмент.

Я стал звонить всем, у кого был «Синклавир» или доступ к нему, чтобы разузнать как можно больше об этой станции. Вероятно, я был очень надоедлив, поскольку постоянно задавал уйму вопросов, но люди всегда относились ко мне вежливо. Они щедро делились со мной временем, помощью и информацией. Одним из этих людей был дистрибьютор корпорации NED, Дэнни Йегер.

Сначала я попытался взять кредит. Я обошел множество банков и узнал много чего о кредитовании бизнеса. Каждый раз, подавая документы на получение кредита, я просил Дэнни рассчитать смету затрат. Вскоре это стало рутиной. Когда мне отказали абсолютно ВСЕ банки, я изменил стратегию и попытался найти себе спонсора или инвестора. И мне снова пришлось просить Дэнни каждый раз рассчитать мне затраты для каждого бизнес-плана, который я подавал потенциальному инвестору. Кроме того, я истратил свои последние 80 долларов на инструкцию по «Синклавиру», по толщине не уступавшую телефонной книге Лос-Анджелеса!

Через два года неудачных попыток найти средства на покупку синтезатора или инвестора Дэнни спросил меня: «Ты действительно так хочешь иметь “Синклавир”?» «Конечно!» – ответил я. И тогда он сказал мне, что у него в кладовке лежит этот синтезатор, и он продаст мне его в рассрочку. Я был в восторге! Он отправил станцию производителю, чтобы убедиться, что она полностью рабочая и имеет все необходимые обновления. Затем синтезатор доставили мне, летом 1982 года.

Я стал пользоваться «Синклавиром» для написания музыки. Затем меня попросили прочитать лекцию студентам Калифорнийского университета о цифровом синтезировании, и я использовал «Синклавир» в качестве демонстрационного инструмента. Меня также попросили выступить на местном телевидении в программе об инновациях и творчестве. Так случилось, что это шоу увидел представитель компании Warner Bros Records. Его впечатлил мой рассказ, он перезвонил мне и пригласил на встречу. На этой встрече он предложил мне заняться продюсированием одного из артистов и заодно порекомендовал мне звукоинженера Пола Брауна. Сейчас Пол – продюсер номер один в направлении «smooth jazz». Мы неплохо поладили, открыли продюсерскую фирму и стали продюсировать артистов. «Синклавир» был нашим главным инструментом. У нас было звучание, которое не могли повторить другие продюсеры и артисты, так что синтезатор оказался отличным маркетинговым инструментом. Я без проблем выплатил Дэнни всю его стоимость и занялся апгрейдом cвоей станции.

ChrisSynclavier-Digital-Audio-System-300x230В 1983 году к моей системе добавились устройство для сэмплирования и новая клавиатура. В следующие два года я участвовал в различных студийных сессиях с «Синклавиром» и сделал себе имя как продюсер и программист «Синклавира». Летом 1985 года мне позвонил Майкл Джексон. Он услышал обо мне от компании New England Digital. У Майкла был гигантский «Синклавир», и он попросил меня научить его пользоваться станцией. Определенно, у него было слишком много программистов-операторов синтезатора, однако ни один из них не был музыкантом, и Майкл не мог объяснить им, чего он хочет, поэтому решил изучить инструмент сам. Я составил программу обучения и график для занятий с Майклом. Наконец, мы договорились о встрече. В одно воскресное утро я поехал в его домашнюю студию. Он представился и был очень радушен и вежлив. Он сразу мне понравился. Мы уселись перед «Синклавиром» и начали урок.

Он сказал мне: «Я совсем не разбираюсь в компьютерах». «Нет проблем, – ответил я, – сначала вставляем сюда дискету». А он мне: «Притормози». Оказывается, он не знал, что такое дискета. Я понял, что Майкл едва знает, как обращаться с обычным магнитофоном! Его практический опыт с какими-либо техническими средствами был очень ограничен. Так что я решил начать с азов, и мы продолжили занятие. За три часа я научил Майкла включать синтезатор, загружать программы, открывать библиотеку сэмплов и вызывать сэмпл на клавиатуру, чтобы можно было играть.

Он сказал: «На сегодня мне достаточно, ты можешь прийти завтра на сессию?» Я согласился. Тогда я еще понятия не имел, что в тот день начались самые интересные четыре года моей жизни!

Я вернулся на следующий день, и мы поработали над одной из песен Майкла. Он захотел, чтобы я приходил каждый день. Он сказал мне: «Я хочу, чтобы ты придумал необычные звуки». И я снова согласился. Мне в любом случае нравится это занятие. Для меня это было удовольствием, а не работой. И я начал думать… если я хочу остаться здесь, мне нужно расширять свои возможности. Я уже понял, что у Майкла было столько разных программистов и музыкантов, пользовавшихся его «Синклавиром», что в данный момент его библиотека сэмплов пребывала в полнейшем хаосе. И я решил, что библиотеку надо выстроить в каком-то логическом порядке, чтобы ею можно было легко пользоваться, и неважно, кто будет играть на синтезаторе Майкла – я или кто-то другой. На винчестерах и пленках были тысячи и тысячи звуковых сэмплов, и все это вообще не было организовано, никак! Я рассказал об этой проблеме Майклу и добавил, что могу навести порядок в его библиотеке. Он обрадовался. Мой рабочий день увеличился. Я работал в его студии с десяти утра примерно до часу ночи. Чтобы привести в порядок библиотеку, у меня ушло полгода – по семнадцать часов в день, семь дней в неделю! Это было в 1986 году.

Тем временем я продолжал изобретать «необычные звуки». Это весело, но эти звуки не имеют реального значения вне какого-либо контекста, так что я стал придумывать грувы и различные музыкальные композиции, в которых демонстрировал возможное применение созданных мной сэмплов. Когда я заканчивал работу над очередным набором звуков, я записывал их на кассету и подсовывал ее под дверь спальни Майкла каждый вечер, прежде чем уехать домой. Очень часто он перезванивал мне в два часа ночи, чтобы поделиться со мной восторгами по поводу каких-нибудь звуков или грувов. Я слышал, как на заднем плане на оглушительной громкости играет моя пленка. Майкл обожает слушать музыку очень ГРОМКО!

Через несколько недель тесного сотрудничества мы осознали, что наше общение было уникальным. Мы понимали музыкальные идеи друг друга и заметили, что мы все реже и реже прибегаем к словам, поскольку просто «знаем», что думает или чувствует партнер. Очень быстро дошло до того, что Майкл просил меня «придумать звук, который заставит меня сделать так или этак» – и показывал мне какое-то танцевальное движение. И я сразу понимал и придумывал ему нужный звук. У меня больше никогда не было подобного взаимопонимания с кем-либо другим.

Через полгода ежедневной работы с Майклом над различными песнями, структурой звучания и библиотекой сэмплов мне сообщили, что вскоре Майкл начнет записывать новый альбом с Куинси Джонсом. У нас было множество демо-записей новых песен. Мне было любопытно, позовут ли меня поработать с Майклом и Куинси, или же моя занимательная работа на этом закончится.

Chris-in-Michael-Jackson-300x169Как-то раз я работал в студии Майкла, и тут пришел его секретарь и сказал мне и звукоинженеру, что у Майкла вечером будут гости, так что мы можем пойти домой в пять часов. О, нормально, подумал я. Я поработал еще пару часов, около пяти снова пришел секретарь и сказал, что Майкл разрешил мне остаться. Я отнесся к этому спокойно, словно ничего из ряда вон выходящего не произошло. Все ушли, я сидел в студии один и писал музыку на «Синклавире». Снаружи стемнело, и тут я услышал голоса в соседней комнате. Внезапно дверь открылась, и в студию вошел Майкл, а с ним – Дайана Росс и целая толпа людей. Я очень удивился! Майкл показывал Дайане свою студию. Затем он представил ей меня, рассказал, чем я занимаюсь, и показал ей «Синклавир». Он явно рисовался перед ней! Затем они ушли смотреть остальную часть дома. За следующие четыре года такие сцены стали совершенно обычными для меня.

Однажды я работал в студии, и Майкл сказал мне, что скоро начнет записывать новый альбом, и к нам зайдет Брюс Свиден, его звукоинженер, работавший с ним над альбомом «Thriller». Брюса взяли в новый альбом, так что этот визит был, похоже, чем-то вроде саморекламы и заодно данью вежливости. Брюс приехал в студию и вел себя очень дружелюбно. Майкл познакомил нас и рассказал ему о моей работе. Брюс отнесся ко мне с должным вниманием, но был больше сосредоточен на том, чтобы донести до Майкла свои идеи. Он как раз закончил работу над саундтреком к фильму «Беги без оглядки» с Грегори Хайнсом и Билли Кристалом. Брюс сказал, что он впервые выполнил весь проект в цифре, и звучание оказалось потрясающим! Он поведал Майклу все детали, а затем добавил, что он также впервые работал с «Синклавиром», и это было так здорово – мгновенно создавать звуки, с такой легкостью оперировать треками и т.д. Он сказал, что его оператор «Синклавира» был хорошим специалистом и просто классным парнем, и что они очень подружились. Я знал большинство операторов «Синклавира», но далеко не со всеми был знаком лично. Оператора, которого назвал Брюс, я знал только по имени.

Ух ты, подумалось мне, Брюс рекламирует Майклу этого парня. Похоже, скоро я останусь без работы. Я был слегка расстроен, но я неплохо провел последние полгода, это был интересный опыт. Я был почти уверен, что в новый альбом меня не возьмут.

Все в команде Майкла знали, что через неделю все работы переносятся из студии Майкла в студию WestLake Studios, где и будет записываться новый альбом. Мне никто ничего не говорил. Я не знал, какова будет моя дальнейшая судьба, и просто продолжал работать, как обычно. Затем, за день до начала работы в Westlake, секретарь Майкла сообщил мне, что Майкл хочет видеть меня в команде, так что мне надо перевезти «Синклавир» в Westlake. Ничего себе! Майкл хочет, чтобы я работал над его альбомом! Меня взяли в команду! Проще говоря, я был в диком восторге!

Работа над альбомом «Bad»

Bad-Album-300x300Альбом Майкла планировали записывать в студии D в Westlake в Западном Голливуде. За день до официального начала работы я организовал доставку «Синклавира» Майкла в студию. Основной блок находился в маленькой комнатке рядом с аппаратной, а в самой аппаратной мы разместили клавиатуру и терминал. Следующие 12 месяцев «Синклавир» оставался в студии. Пока я возился с синтезатором, приехал Майкл, и мы немного поболтали. Он определенно был очень взволнован и с нетерпением ждал начала работы над своим новым альбомом. В разговоре он сказал мне одну вещь, которую я запомнил на всю жизнь: «В этом бизнесе скромность – ключ к успеху».

На следующий день в студию приехали Брюс Свиден и Куинси Джонс. Я уже встречался с Брюсом, а теперь Майкл познакомил меня с Куинси. Они вели себя со мной вежливо и профессионально. Я был в восторге от того, что мне доведется поработать с этими людьми. Они были асами в музыкальной индустрии и в данный момент настроились на то, что новый альбом превзойдет «Thriller», самый продаваемый альбом в истории. Это будет очень нелегкой задачей!

«Синклавир» был для Куинси диковинкой. Он знал только то, что Майкл записывал на нем свои демки. Брюс уже имел дело с синтезатором в предыдущем проекте – саундтреке к фильму «Беги без оглядки». И Брюс, и Куинси не раз работали вместе, так что у них уже выработался свой стиль и подход. Куинси как продюсер подбирал подходящих музыкантов и записывал их. Задачей Брюса было записать музыку так, чтобы звучание было как можно ближе к тому, что музыканты играли вживую. Вскоре «Синклавир» изменит их подход к работе.

Я решил, что я буду работать с «Синклавиром» и молча наблюдать за этими талантливыми людьми. Следующие пару недель я изучал методы продюсирования Куинси и технику звукозаписи Брюса.

В продюсерскую команду, работавшую над альбомом почти каждый день в течение следующих 12 месяцев, входили Майкл Джексон (артист, продюсер), Куинси Джонс (продюсер), Брюс Свиден (звукоинженер), Крег Джонсон (второй инженер) и я («Синклавир»). Разумеется, было еще множество музыкантов и техников. Я помню множество историй о тех днях, но места на этом ресурсе слишком мало, чтобы рассказать их все, поэтому поделюсь лишь несколькими.

Westlake-Studio-D-300x183Помнится, Куинси пригласил в студию на запись своего любимого клавишника, Грега Филлингейнса. Куинси хотел перезаписать все треки, собранные на «Синклавире», с живыми музыкантами. Он велел мне сыграть версию песни «Smooth Criminal», записанную на «Синклавире». Я сыграл ее для Грега, и когда песня почти подошла к концу, он спросил, есть ли какая-то отдельная партия для постепенно затихающего финала. «Нет, – ответил я, – идет повтор одной и той же партии». Он сказал: «Окей, давайте запишем». Я вызвал первый сэмпл на клавиатуру. Брюс стал записывать, а Грег сыграл все партии, звучавшие в песне… по одному дублю на каждый трек! Все ударные и перкуссия, басы, клавишные – вообще все! И все звучало идеально! Но что действительно потрясло меня, так это то, что до этого он слышал песню всего один раз! Я просто обалдел! Неудивительно, что он был любимым клавишником Куинси.

Чуть позже Куинси привел в студию басиста Луиса Джонсона из группы Brothers Johnson, чтобы он записал басовые партии в нескольких треках, которые играл Грег. Круто! Впрочем, вскоре я стал замечать, что никто особо не заботился о синхронизации этих треков с «Синклавиром». Для такой синхронизации всех записей есть множество причин, и я уже предвидел возможную трагедию в ближайшем будущем, если с этой проблемой не разобраться прямо сейчас. Я решил нарушить мое обычное молчание и объяснил это Брюсу. Он сказал мне, что у них все под контролем, и я ретировался.

Я приезжал в студию примерно в десять утра, и мы работали до семи вечера, а то и дольше. Затем я ехал к Майклу домой и работал там до часу или двух ночи. В студии мы работали и по субботам, а в воскресенье брали выходной. Но даже по воскресеньям я все равно ехал к Майклу в его домашнюю студию и весь день до поздней ночи работал над песнями. Таков был мой основной распорядок все 12 месяцев.

Интересная деталь: первые пару недель Брюс то и дело время от времени упоминал другого оператора «Синклавира» с предыдущего проекта и то, как он делал то и се, и как это было круто, и каким классным оператором он был. Нет, вообще никакого давления, в самом деле! Я мог только молча слушать и стараться изо всех сил. Но однажды Брюс вдруг повернулся ко мне и сказал: «Знаешь, а ты гораздо лучше, чем (не будем называть его имя)». Я был очень удивлен. С тех пор Брюс больше никогда не вспоминал о нем. Здорово!

Как-то раз Джон Робинсон, изумительный барабанщик и очередной любимец Куинси, принес шесть песен Майкла, которые он программировал на драм-машине Oberheim. Большинство партий, записанных на драм-машине, обычно звучат слишком механически. Но тут – совсем другое дело. Треки звучали потрясающе! Классное ощущение от музыки. Джон сказал, что он программировал их в режиме реального времени, без метронома. Он закончил как раз вовремя, поскольку на следующий день ему нужно было ехать в тур с известной группой The Band. Мы переписали его треки с драм-машины на цифровую пленку. В тот день я просто наблюдал. На следующий день приехал Майкл, чтобы послушать треки. Я сказал ему, что они звучали очень здорово. Он слушал их и танцевал. Когда мы закончили прослушивание, Майкл подтвердил, что звучание действительно прекрасное, но… аранжировки полностью неверные! А Джон уже уехал в тур, так что переделать треки он не сможет.

Брюс пребывал в замешательстве, не зная, как выкрутиться. Я сказал, что могу перенести эти треки в «Синклавир» и переделать все, как надо. Он согласился. И именно здесь он осознал, насколько важно синхронизировать все записи с «Синклавиром». Мы переделали все треки, которые уже были собраны, чтобы у нас была база, на основе которой можно было работать дальше. Можно было повторно проиграть любые партии, менять звуки, менять аранжировку – да все что угодно. Так что «Синклавир» стал чем-то вроде спасательного круга в следующие несколько недель. Мы перезаписали все ударные партии с нуля.

Bad-Gang-296x300На ранних этапах работы, когда мы писали треки с живыми музыкантами, Майкл, бывало, слушал и говорил, что ему больше нравится версия, записанная на «Синклавире». Это происходило так часто, что вскоре Куинси изменил свои методы работы, и мы стали пользоваться «Синклавиром» везде и всегда.

Во время работы над альбомом в студию приходило множество интересных людей. Все друзья Майкла и Куинси – Опра Уинфри, Элизабет Тейлор, Джордж Лукас и т.д. Интереснейшие времена!

Примерно через полгода Куинси решил, что неплохо бы для разнообразия пригласить лучших студийных музыкантов для записи баллады. Кажется, это была песня «I Just Can’t Stop Loving You». Все решили, что это хорошая идея. Насколько я помню, в этой команде был Грег Филлингейнс (клавишные, «Синклавир»), Натан Ист (бас), Н’дугу Шанклер (ударные) и Паулинью да Коста (перкуссия). Когда все эти ребята собрались в Westlake, они увидели, что Майкл пользуется «Синклавиром». Натан сказал: «Так это из-за тебя никому из нас до сих пор не звонили!». Оказывается, все лучшие студийные музыканты давно знали, что Майкл работает над новым альбомом, и удивлялись, почему никому из них не звонят и не приглашают для записи. Музыканты приняли меня не очень хорошо, поскольку решили, что я отнимаю у них кусок хлеба. Ничего не скажешь, хороший старт! Вообще-то, я никогда не задумывался над тем, что я отнимаю у них работу. Я всего лишь использовал «Синклавир» как один из инструментов для творчества, чтобы воплощать музыкальные идеи Майкла. И тут выясняется, что Майклу больше нравились версии песен, записанные на «Синклавире»… Вот те раз!

Однажды Куинси сказал мне, что в студию придет музыкант Джимми Смит. Куинси решил принести модифицированную MIDI-установку Hammond B3, чтобы Джимми сыграл на ней, тогда мы могли бы записать его игру в «Синклавир» через MIDI-установку и менять трек, как нам вздумается. Куинси предупредил меня: «Джимми обычно хватает буквально на пару дублей, так что ты должен записать его с первого раза». Он оказался прав. Я без проблем записал его игру в «Синклавир» и даже сэмплировал абсолютно все звуки с установки Hammond уже после того, как он ушел из студии. Позднее Куинси решил применить перекрестное затухание партии на Hammond и ее переход в более современную синтезаторную партию в исполнении Грега. В итоге именно эта версия попала в альбом.

Помню, как-то в студию пришли ребята из группы Run-DMC, чтобы встретиться с Майклом. Куинси считал, что за рэп-музыкой будущее, и хотел, чтобы Майкл поработал с этими исполнителями. Впрочем, после встречи никаких нововведений я не заметил. Позднее я спросил Майкла, как у них все прошло. Похоже, парни вели себя заносчиво и слишком много требовали. Неверная тактика! Майкл решил, что их настроение ему не подходит. Как бы там ни было, я все-таки спросил Майкла, что он думает о рэп-музыке. Он сказал, что ему она не особенно нравится. Для него этот стиль был недостаточно музыкален. Ему нравились мелодии и настоящее пение.

Майкл любил удваивать и утраивать звучание своих вокальных гармоний. Обычно он записывал определенный набор гармоний, чтобы добиться нужного эмоционального эффекта. Затем я переносил треки в «Синклавир» и расставлял их по всей песне. Эта процедура помогала снизить нагрузку на его голос, чтобы ему не пришлось повторять одно и тоже много раз, особенно в финале песни, где припев в танцевальных миксах повторяется по 5 минут подряд.

В какой-то момент Майкла обеспокоило то, что по какой-то причине песни звучали не так, как мы изначально записывали их на «Синклавире» у него дома. Он обсудил это с Брюсом, но тот, кажется, не понял, в чем проблема. Майкл любил слушать музыку на сумасшедшей громкости! Когда он приходил в аппаратную, чтобы послушать что-нибудь, все остальные выскакивали оттуда, поскольку он выворачивал громкость на мегамощных динамиках до предела. Он хотел «чувствовать» музыку. Куинси шутил, что во время записи «Thriller» динамики реально загорелись. Тогда это восприняли как хороший знак: альбом будет хитовым. Когда мы записывали песню «Bad», в студии сгорел высокочастотный динамик!

Как бы там ни было, а Майклу не нравилось, что нужные впечатления от музыки каким-то образом терялись. Он позвал меня и своего менеджера Фрэнка Дилео на совещание, чтобы мы послушали оригинальные треки, записанные в домашней студии Майкла на «Синклавире». Фрэнк согласился, что разница в звучании была ощутимой. Майкл особо отмечал это в песне «Smooth Criminal». Мы стали уделять этому нюансу больше внимания при записи.

В оригинальной демке «Speed Demon» был визгливый синтезаторный звук в проигрыше перед соло. Я решил, что это было не слишком креативно и вообще неинтересно, да и идее песни не соответствовало. Мне захотелось заменить его на звук переключающихся скоростей в гоночной машине. Я закинул сэмплы в «Синклавир», сделал трек и проиграл его вместе с основным треком. Майклу это понравилось, так что именно этот звук вы слышите в альбомной версии песни.

MJ-Heart-292x300Не помню, чья была идея записать сердцебиение Майкла для «Smooth Criminal». Это был интересный проект. Майкл позвонил доктору Эрику Чивлену и пригласил его в студию. Тот приехал со специальным оборудованием для записи сердцебиения. Я записал звук сердцебиения Майкла прямо в «Синклавир» в стерео, затем обработал его на синтезаторе, чтобы сделать его четче, а потом стал постепенно ускорять ритм. Вы можете услышать результат этой работы в самом начале «Smooth Criminal».

Во время записи «Smooth Criminal» Майкл начал снимать танцевальные сцены для видеоклипа, хотя сама песня была еще далека от завершения. Помню, как в студию каждые два часа приходили курьеры, чтобы взять свежий микс трека, который я собирал в «Синклавире», и отнести Майклу, чтобы он мог использовать его для своей хореографии во время съемок.

В песне «Bad» Майклу хотелось услышать конкретный, очень специфический звук басов. Он искал конкретное ощущение. Это оказалось довольно трудным заданием. Я перепробовал массу басовых сэмплов, и Майклу они нравились, но он считал, что в них чего-то не хватает. В итоге мы смешали все понравившиеся Майклу звуки в один сэмпл. В него вошли девять разных басовых сэмплов – там были и синтезаторные басы, и звук педальных басов органа, и звук электро-бас-гитары. Эта смесь сработала, и сегодня вы слышите в песне именно ее.

Майклу очень нравилась демка песни «Bad», он даже устроил для Куинси специальное прослушивание. Куинси тоже понравилось, и он решил, что это должен быть первый сингл альбома. Затем Куинси прокрутил песню руководству CBS, и им тоже понравилось. Тогда Майкл решил, что альбом должен называться «Bad». Куинси ответил, что лучше бы альбому быть первоклассным, поскольку критики не оставят от него камня на камне, с таким-то названием!

Помню, Майкл пригласил Мартина Скорсезе поработать режиссером в клипе «Bad». Внезапно мне сообщили, что, возможно, мне придется ехать в Нью-Йорк вместе с «Синклавиром», если он понадобится Майклу во время съемок. Помимо этого, мы работали и над другими песнями в Westlake (а я, кроме всего прочего, работал еще и в домашней студии Майкла), так что я слегка запаниковал. Вот тут и появилась расхожая фраза «Криса нужно клонировать». Часто бывало так, что мне нужно было быть в двух-трех местах одновременно. В итоге за день до отъезда было решено, что я останусь работать в Westlake. С Майклом не соскучишься!

MJ-Scorsese-300x188Когда видео «Bad» проходило стадию монтажа, мы обнаружили, что в некоторых местах Майкл в видео воспроизводит какие-то вокальные эффекты, но в музыкальной дорожке этих эффектов нет, например, его известное высокое «уууу!». Мне пришлось поискать все эти «ууууу» в других записях и вставить их в музыкальный трек видео, чтобы картинка совпадала со звучанием. И тут Майкл заметил, что в песне на видео нет вступления. Мне дали задание придумать это вступление. Я собрал его на «Синклавире» в своей собственной студии. Джерри Хэй как раз закончил потрясающую аранжировку духовых для «Bad», поэтому я решил сэмплировать некоторые звуки духовых. Я поменял тональность звучания, добавил перкуссионный сэмпл и звук удара по металлу, а затем свел все это в один синтезаторный сэмпл. Сейчас вы можете услышать его во вступлении к песне «Bad».

Майклу нравилась эта песня, поэтому он решил назвать свой грядущий тур так же – «Bad Tour».

В то же время он разочаровался в нашей записи «Smooth Criminal», и мы переписали песню заново. Новая версия понравилась ему больше, но звучала недостаточно убедительно. Об этом я расскажу чуть позже.

Мы работали над альбомом уже почти год, и компания CBS требовала заканчивать альбом, поэтому у нас в студии началась суета и беготня. Одновременно работали две студии, внося последние штрихи в альбом. Работа над альбомом заканчивалась, и многие люди предлагали мне место в других проектах, включая Стиви Уандера, Pink Floyd и т.д. Поскольку в моем рабочем графике образовались пробелы, я решил, что вполне могу себе позволить поработать с кем-то другим. Однако когда я заикнулся об этом Майклу, он ответил мне отказом. Он хотел, чтобы я работал над видео, в туре и участвовал в заключительной работе над альбомом. Раньше он ничего подобного мне не говорил. Я отказался от всех прочих проектов.

MJ-Chris-Westlake-300x169Я спросил Фрэнка Дилео, когда начнется тур Майкла. Тот ответил, что тур должен начаться в Японии через три месяца. После этого я снова обратился к Майклу – мол, у меня есть немного времени, может, я начну готовить музыку для тура? И он снова ответил «нет». Нужно было закончить альбом, а иначе не будет никакого тура. Ладно, подумал я, без проблем. Прошел еще месяц. Даты, названные Дилео, приближались. Я опять спросил Майкла, не стоит ли мне заняться музыкой для тура. Он дал мне тот же ответ. Я не мог пожаловаться на отсутствие работы, Майкл загружал меня по полной, но у меня все же было немного времени, чтобы поработать над треками для тура, и я всегда любил все делать заранее. Я знал, что для тура «Victory» музыканты репетировали три месяца. Поскольку про тур больше никто не заикался, я решил, что он ну никак не может начаться через восемь недель, как говорил Фрэнк, раз никто к нему не готовится.

Помню, как 29 июня 1987 года я приехал домой от Майкла и включил вечерний выпуск новостей. Внезапно диктор сообщил: «Майкл Джексон объявил, что его мировой тур начнется 12 сентября 1987 года в Японии!» Я работал с Майклом уже примерно полтора года, каждый день… и я узнаю о туре из теленовостей! Ничего себе! Нам нужно было подготовиться к одному из грандиознейших туров самого известного певца – и все это за восемь недель! А у нас ни музыкантов, ни треков, ни-че-го!

На следующее утро мой телефон трезвонил без остановки, поскольку все вокруг были в панике!

Продолжение следует…

Кристофер Каррелл, сайт Headphone Guru
Перевод: Юлия Сирош

4 мыслей о “«Синклавир», музыка и Майкл Джексон. Часть 1: в студии

  • 24.08.2015 в 21:33
    Постоянная ссылка

    На фото такие молодые и счастливые люди,которых объединяет общее дело. Все они в преддверии чего то очень потрясающе классного,о чем будут говорить и помнить долго. Команда талантливых людей,им всем повезло друг с другом.

Обсуждение закрыто.