Любимая картина мистера Джексона

Эта история — об одной из семи картин, которые Майкл Джексон приобрел у художника Патрика Велана незадолго до смерти. И может быть, она не заслуживала бы особого упоминания, если бы не удивительное сходство девушки на картине с женщиной, занимавшей значительное место в жизни Майкла. История рассказана от первого лица автором этой работы, Патриком Веланом.

Любимая картина мистера Джексона

0_Meditations-1Я увидел трагедию на ее лице еще до того, как она заговорила, но слова все равно не укладывались в голове. «Майкл Джексон только что умер», — произнесла она едва слышно. Амбер сидела на ступенях, ведших в подсобные помещения. Менее двух недель назад мы доставили семь картин в арендованный Джексоном особняк на Кэролвуд-Уэй. Прекрасный новый письменный стол, купленный в награду самим себе за удачно заключенную сделку, стоял в нашей галерее в Лагуна-Бич — мы так и не удосужились поставить его на место.

Я вспомнил середину шестидесятых, свое детство, которое я провел в Джольет, штат Иллинойс. У меня был талант к рисованию, слишком много лучших друзей и наивная уверенность в том, что впереди меня ждет легкий и славный путь. Я счастливо рос в своих мечтах, совершенно не подозревая о существовании другого ребенка, жившего неподалеку в Гэри, штат Индиана — юного гения, обладавшего талантом к пению и танцу и уже начавшего прокладывать себе дорогу в вечность.

В 1980 году я был молодым художником, пытавшимся выбиться в люди и жившим в крохотной квартирке в долине Сан-Фернандо, штат Калифорния. По совместительству я работал охранником, чтобы оплатить квартиру. Компания, в которой я работал, заключила контракт с семьей Джексонов на охрану их дома в Энсино. Один из двух охранников, определенных в группу секьюрити, рассказал мне, как работал там в ночной смене, и добавил, что Майкл, которому до стремительного взлета сольной карьеры оставалось всего ничего, часто сопровождал его во время обходов, чтобы ему не было скучно. Охранник описывал Майкла как очень тихого, привлекательного и скромного молодого человека. Вскоре после этого мне тоже позвонили: меня назначили в охрану дома Джексонов.

Я рано приехал к воротам. Мне сказали, что кто-нибудь меня встретит и впустит внутрь, но полчаса спустя я все еще ждал снаружи и уже начинал паниковать. А что если адрес не тот? Я кинулся искать телефон (в 1980 году не было мобильников), чтобы проверить, не перепутал ли я. Нет, я не ошибся… Но к тому моменту, когда я вернулся к воротам, было уже поздно. Меня уже уволили.

Май 2009 года. Вместе с Амбер Генри, директором галереи, где выставлялись мои работы, мы представили наш стенд на арт-выставке Affaire In The Gardens в Беверли Хиллс. Мы не знали, что наш павильончик находился всего лишь в паре кварталов от дома Короля поп-музыки в Холмби-Хиллс. Примерно в 2 часа дня к столу, где сидела Амбер, подошла девочка с длинными каштановыми волосами и стала собирать брошюры галереи и делать фотографии картины под названием «Медитации». «Вы художник?» — шутливо спросила ее Амбер. «Ага», — улыбнулась девочка и кивнула.

Затем я заметил небольшую группу людей, которые подошли вслед за девочкой. Мужчина посредине мгновенно выделялся среди них. Его лицо было частично скрыто темным шарфом. На нем были очки, шляпа, в руках он держал зонтик. Его взгляд был устремлен на картину «Медитации». Кажется, больше он не замечал никого и ничего вокруг. Затем он отвернулся и пошел прочь. И пока он удалялся, на меня снизошло озарение. «О, Боже! — подумал я. — Да это же Майкл Джексон!» Я склонился к Амбер и поделился с ней своим наблюдением. «Ты знаешь, кто это был?» — спросил я. Она так ничего и не сообразила. «Это был Майкл Джексон», — произнес я, подчеркивая каждое слово. Она повернулась ко мне и одарила меня улыбкой, говорившей, что такого просто не может быть.

В этот момент к нам подошел представительный мужчина в темном костюме. Он назвался Фахимом и протянул мне визитку. На ней было написано «Компания Майкла Джексона». «Мистер Джексон желает приобрести эту картину», — сказал Фахим, улыбаясь и указывая на «Медитации». Я ощутил себя так, словно попал в параллельную реальность. Я подозвал Амбер, чтобы она оформила документы, но он отказался оформлять покупку сразу, заявив: «Мы заплатим вам позже». Затем он сказал нам, что вернется, и исчез.

Мы с Амбер переглянулись. Что только что произошло? Мы не знали, что и думать. Но через 20-30 минут группа и впрямь вернулась. Майкл Джексон, девочка, в которой мы узнали его дочь Пэрис, Фахим и еще один крупногабаритный телохранитель снова появились возле нашего стенда. Вероятно, в группе было больше людей, но я их попросту не заметил. Мы с Амбер наблюдали, как Майкл и Пэрис рассматривали картины, которые мы выставили. Они указывали на них друг другу. Они фотографировали. В какой-то момент Майкл драматично упал на одно колено и протянул руки к небольшой картине, стоявшей на полу в уголке. Никто не задавал вопросов. Мы были призраками в мире Майкла Джексона, не в состоянии (да и не желая) вмешаться в незамутненную умиротворенность его шоппинга.

Выбрав три… пять, шесть, семь картин, они закончили осмотр стенда, и «свита» тихонько отошла. Остался только Фахим. Радость, с которой он выполнял свою работу, была неподдельной и очевидной. У него была лучшая работа в мире, и он это знал. Он быстро определил список выбранных Майклом картин, среди которых были три оригинальные работы, написанные маслом, и четыре оттиска лимитированного тиража. Опять-таки, он отказался оформить покупку. «Мы заплатим позже», — сказал он с широкой улыбкой и поспешил следом за уходившей группой. Они взяли наши контактные данные. Мы получили их телефоны. И что теперь? Позднее в тот же день Фахим попросил банковские данные и сказал, что деньги будут переведены на наш счет в понедельник утром. Наступил понедельник — и никаких денег. Через пару дней Фахим связался с нами. «Деньги уже пришли? Мистер Джексон хочет получить свои картины». В следующие недели эти слова повторялись столько раз с незначительными изменениями, что стали напоминать припев песни.

Как художник я не мог не признать, что когда артист такого уровня и таланта, как Майкл Джексон, заинтересовался твоей работой, это высочайшая честь. Но если отбросить сантименты, я просто не мог отдать картины без оплаты. Некоторые выбранные им картины были оригинальными работами в единственном экземпляре, и замены им не было. Звонки Фахима становились все более настойчивыми. «Мистеру Джексону действительно очень нравится ваша работа. Он спрашивает о картинах каждый день, — сообщил он Амбер. — Я не понимаю, почему вы до сих пор не получили платеж».

Наконец 11 июня в галерею позвонила бухгалтер из AEG Live. Она извинилась за задержку и сказала, что деньги уже перечислены. Затем она прислала нам копию документа о перечислении денег на счет. В документе было написано: «Личные расходы Майкла Джексона». Амбер позвонила мне домой. «Мы получили деньги! — объявила она. — Они хотят, чтобы мы завтра с утра доставили картины. Фахим сказал, что нам надо быть там к десяти, потому что мистер Джексон поедет на репетицию. И он сказал, что мистер Джексон хотел бы встретиться с художником».

Мы приехали в Беверли Хиллс примерно в 8:30 утра в пятницу, 12 июня. Мы остановились в парке, и Амбер позвонила в дом, чтобы сообщить о нашем прибытии. Затем нам пришлось ждать еще полчаса, пока Фахим не связался с нами. Он сказал, что все еще выполняет кое-какие утренние поручения мистера Джексона, и попросил нас встретить его у ворот через 20 минут. Подъехав к особняку, мы припарковались на другой стороне улицы, за фургоном, в котором сидел папарацци. На каждой из створок ворот висел гигантский рождественский венок, что было очень необычно для середины июня. Вскоре к нам пристроились еще папарацци. Несколько человек стояли на тротуаре, поигрывая гигантскими объективами фотокамер. Мы все ждали.

Затем, едва часы пробили десять, появился Фахим: он как раз завернул за угол, в руке у него был чемоданчик, и он сделал нам знак, приглашая следовать за ним. Мы чувствовали, что за нами следят со всех сторон, пока наш грузовичок въезжал в закрытый со всех сторон двор, определенно обустроенный так, чтобы максимально защитить обитателей дома от посторонних глаз. Нам велели подогнать машину к центральному крыльцу, и Амбер припарковалась, нервничая и едва не врезавшись в фонтан во дворе.

В этот момент во дворе стали появляться мужчины в костюмах, окружая наш автомобиль. Несколько картин тут же исчезли за открытой дверью дома. Я заглянул внутрь и увидел, что лестница на второй этаж была любовно изукрашена разноцветными рождественскими гирляндами.

Внезапно я заметил, что обычно спокойный и улыбающийся Фахим выглядит обеспокоенным. Он лихорадочно перебирал оставшиеся картины и с ужасом спрашивал: «Где голубая картина?» Я сначала не понял, что он имел в виду, и только позже осознал, что так Майкл Джексон назвал мою картину «Медитации». Как ни странно, в самой картине было очень мало голубого цвета, однако она была обрамлена широкой голубой полосой по периметру.

«Где картина, на которой сидит девушка, опустив голову на колено?» — уточнил он. На лице у него была написана паника. Наконец, я понял, что именно он искал. Я сказал ему, что картина «Медитации», «спящий ангел», уже была занесена в дом. Они взяли ее первой. Его это не убедило. Он не видел ее в доме и тут же побежал проверять.

Через несколько мгновений я поднял голову и увидел сияющего и вновь обретшего уверенность Фахима. Чувство облегчения, исходившее от него, было физически ощутимым. Он определенно нашел картину. «Это любимая картина мистера Джексона», — объяснил он, улыбаясь. Я признался, что она была и моей любимой тоже, поэтому мне очень льстило, что она пришлась мистеру Джексону настолько по душе.

Когда все картины были отнесены в дом, Амбер и я, переминаясь с ноги на ногу, ждали возле машины, пока Фахим ходил устроить нашу встречу с хозяином дома. Во дворе, который еще пару минут назад кишел людьми, внезапно стало пусто. Даже дружелюбный парень, открывавший и закрывавший ворота, куда-то испарился. Его словно поглотила гигантская живая изгородь.

Фахим вернулся один. «У меня есть хорошая новость и плохая, — сказал он. — Плохая новость в том, что мистер Джексон не сможет увидеться с вами сегодня, поскольку он все еще в постели. Хорошая новость — он хотел бы встретиться с вами немного позже». Мы сказали, что будем счастливы приехать сюда снова. Мы также упомянули, что пришлем сертификаты на все картины по почте. Однако Фахим попросил нас не делать этого, поскольку их почтовый ящик постоянно обворовывали, и добавил, что будет лучше и безопаснее просто захватить их с собой, когда мы приедем в следующий раз.

После этого Амбер говорила с Фахимом еще только раз. В последний раз мы слышали его голос в том лихорадочном звонке в «скорую», который крутили в новостях после смерти Майкла Джексона. 25 июня солнце светило ярко, впрочем, как и всегда в южной Калифорнии. Однако чего-то недоставало. Голоса, присутствия, части нашей культуры не стало — наступила тишина. И мир стал каким-то пугающе неполноценным. Я знал, что теперь мне до самой смерти придется гадать, чем же так привлекла Майкла в последние дни его жизни эта почти пророческая картина — прекрасное изображение спящего ангела.

Помню, как однажды, когда я был еще ребенком, я стоял на берегу реки. На мне были водные лыжи и спасательный жилет. Загудел двигатель катера, и я приготовился скользить по воде в первый раз. А затем, в последний момент перед запуском, мой отец велел им остановиться. Было слишком поздно. Солнце уже садилось, и мне пора было домой.

Я так ни разу и не покатался на водных лыжах и не поговорил с Майклом Джексоном. И все же мы говорили друг с другом, говорили вполне реально. Я обратился к нему на языке своего искусства, а он ответил признанием моего таланта. Возможно, в конечном итоге, этого вполне достаточно.

Патрик Велан
Перевод: justice rainger

Когда эта история вместе с изображением картины «Meditations» появилась в прессе, поклонники, конечно, сразу заметили сходство девушки на картине с Лизой Мари Пресли. Кто-то из фэнов написал об этом Патрику Велану, и получил следующий ответ:

«Спасибо, спасибо за ваши теплые слова! “Meditations” — одна из моих любимых работ, поэтому мне было особенно приятно, что такой артист, как Майкл Джексон, обратил на нее внимание. Я совсем не сразу увидел связь с Лизой Мари Пресли, потому что, конечно, знаю модель, которая позировала для картины. Но я уже слышал об этом от стольких людей, включая многих посетителей галереи, что теперь сходство для меня очевидно.

Окончательно это понимание снизошло на меня пару недель назад, когда я увидел статью в тайваньской газете. Они опубликовали изображение картины рядом с тремя фотографиями Лизы Мари того периода, когда она была с Майклом. Сходство было действительно разительным. Теперь я абсолютно убежден, что именно поэтому он так привязался к этой картине. Может быть, он планировал показать ее ей или даже преподнести в подарок. Но, к сожалению, он скончался вскоре после, так что теперь нам этого уже не узнать.

Сомневаюсь, что Лиза Мари знает о ее существовании. Но думаю, было бы замечательно, если бы она увидела эту работу — тогда она знала бы, что оставалась в сердце Майкла до самого конца. Может быть, когда-нибудь она ее увидит. Надеюсь на это. Мне кажется, Майклу было бы приятно.

С наилучшими пожеланиями,
Патрик»

Майкл Джексон никак не прокомментировал свой выбор этой картины Патрику Велану, однако он говорил о ней со своими помощниками. Если верить биографии Дж. Рэнди Тараборелли (стр. 730), выбрав картину, Майкл сказал своему подчиненному:

«Такой я мысленно представляю себе Лизу. На самом деле, когда она снится мне, она выглядит именно так. Мне нужна эта картина».

8 мыслей о “Любимая картина мистера Джексона

  • 14.05.2014 в 23:45
    Постоянная ссылка

    Да! История трогательная, но…неужели Майкл все-таки любил ее и спустя годы? Хотя сходства я тоже не вижу. Согласна с Натой! Привет Наточка!!!

  • 26.10.2014 в 16:12
    Постоянная ссылка

    вы меня извините, но сходство с этой дамочкой абсолютно притянуто за уши, так как в такой позе чуть ли не половина молодых женщин выглядит именно так. А так как некоторые очень хотят, активно хотят, чтобы Лиза Пресли «была всердце Майкла», то раскрутили эту идею с этой картиной. Картина и впрямь прелестна, она несёт спокойствие, которого так не хватало Майклу, вот и весь секрет. А уж в Лизе спокойствия нет и в помине.

  • 26.10.2014 в 16:53
    Постоянная ссылка

    Если бы она была в его сердце, то и физически она была бы рядом. Это подтвердил бы не только Майкл, но и Лиза. (если вы и впрямь внимательно изучали её отношение к нему).

  • 27.04.2020 в 16:57
    Постоянная ссылка

    Очень похожа! Лиза такой могла бы быть ( одухотворенные черты), если бы в ней не было приземленности и пороков.

Обсуждение закрыто.