Майкл Джексон, последний ребенок

Новость о смерти Майкла Джексона вызвала одинаково сильный эмоциональный отклик и схожие чувства вины и раскаяния у людей всех стран мира. Пример тому — статья турецкого журналиста Ави Альбохайре, написанная летом 2009-го.

112106_original2В дни после 25-го июня 2009 года о детстве было сказано бесчисленное множество раз: и поклонники, и просто сочувствующие признавали, что для них пора детства ушла вместе с Майклом Джексоном. В свете этого стоит рассмотреть подробнее и само явление детства. Все более или менее сходятся во мнении о том, что именно означает «детство», какой отрезок жизни оно представляет и из чего состоит, но обычно забывают, что сама эта концепция очень нова и зародилась уже в современности. Наверное, людям нелегко признать, что понятие, служащее источником вдохновения и символом надежды в тяжелые времена, является лишь искусственным продуктом экономики.

«Улица Сезам», мама, вытирающая платком ваш лоб в испарине, разбитые коленки, бескомпромиссная честность, уйма свободного времени и полет воображения… Конечно, в истории эпоха детства существовала всегда: это физическая реальность, и изменить ее невозможно. Но если отвлечься от природных аспектов взросления, то «детство» — понятие новое. Принятое на государственном уровне правило о том, что оно заканчивается в 18 лет, вовсе не так универсально и неизменно в веках, как могло бы показаться.

Некогда «ребенком» называли того, кто был маленьким и должен был в конце концов вырасти. Когда человеку исполнялось пять лет, от него уже ожидали взрослого поведения. Исторические источники указывают на то, что вплоть до 20-го века люди, только-только вступившие во второй десяток, были так же зрелы и интеллектуально независимы, как нынешние взрослые. В 13-ом веке 30 000 детей были посланы из Франции и Германии на Святую Войну и в итоге оказались в плену в Александрии — это исторический факт. А сегодня матери переживают, когда смотрят фильм о ребенке, которому приходится совершить короткое путешествие в одиночку.

По уставу Римской Католической Церкви совершеннолетним человек считался в семь лет. Это называлось «возраст ответственности». Вплоть до 17-го века в исторических источниках не встречается никаких указаний на то, что общество признавало за детьми невинность или потребность в защите. И даже позднее «детство» даровалось лишь в виде исключения, как привилегия знати. Потребовалось еще много лет для того, чтобы это понятие было признано всеми социальными слоями.

Современное понимание детства, как и многие социальные концепции, родилось в результате промышленной революции. Изображения детей, бегущих по улицам с газетами в руках и выкрикивающих заголовки, Оливер Твист — все это образы из той эпохи. Во времена, когда у рабочих не было практически никаких прав, а длина рабочего дня достигала шестнадцати часов, для детей не делалось исключений. Правительство не заботилось об их правах, и детей «продавали» на фабрики, чтобы помочь семейному бюджету. Дети без семей не были защищены, и скоро в больших городах появилось новое явление: детская преступность. В условиях растущей механизации труда стала очевидна неэффективность детей-работников, и в конце 19-го столетия место детей на рынке труда было пересмотрено. Детям до 16-ти лет запретили работать, кроме как в целях обучения, и страх перед растущей преступностью среди беспризорников заставил власти ввести принцип обязательного образования. В 1902 году в книге Джеймса Барри «Белая птичка» впервые появился Питер Пен. И так родилось нынешнее представление о детстве. К 50-м годам в мире наконец стал преобладать современный портрет семьи: мать, отец и двое детей.

Но вернемся к 25-ому июня. Эта статья на самом деле о Майкле Джексоне, хотя, возможно, до сих пор это было не так очевидно. По иронии судьбы, человек, который, умерев, забрал с собой наше детство, стал, наверное, последним представителем той эпохи, когда ребенок не был ребенком. От него ожидали, что он вырастет мгновенно и, начиная с пяти лет, будет беспрестанно работать. Его бил и унижал отец, надеясь вырастить хорошего работника — такого же, как его сверстники из предыдущих эпох. У Майкла Джексона не было воспоминаний о детстве — таких, какие есть у нас. Богатство и известность не сделали его жизнь более сносной; к нему вполне применимо высказывание Джорджа Оруэлла: «Еще один бедный человек при деньгах». Ошибки Майкла Джексона никогда не связывали с его потерянным детством: в конце концов, он ведь был самым знаменитым и самым талантливым, человеком на вершине мира — и должен был там оставаться. Для государственных программ по защите детей он являлся «невидимкой»: слишком богатый, чтобы попасть в статистику по детской трудовой занятости, он никак не вписывался в классический рынок труда. Его позиция была совершенно уникальной. Перед ним поставили амбициозную цель вырасти, ни разу не оступившись, но при этом сделали слишком уязвимым, чтобы с этой задачей справиться. Когда нужно было положить конец череде слухов и ложных обвинений, он не впал в ярость и не зарычал в гневе, как делали коллеги-звезды, и в результате его наивные и робкие ответы не были услышаны прессой.

Он воплотил самую распространенную детскую мечту — построил свой собственный парк развлечений. Это ведь типичный ответ ребенка на вопрос о том, что бы он сделал, если бы был богат. Мир же упорно продолжал судить Майкла Джексона, основываясь на представлении о том, каким должен быть 40-летний мужчина. Все несоответствия этому образу — вполне объяснимые для того, кто работал с пяти лет и достиг мировой известности — использовались как предлог для обвинений.

Самый знаменитый из всех детей, которым мир отказал в справедливости, в последний раз закрыл глаза 25-ого июня 2009 года, так и не успев дать людям долгожданные ответы. С этого самого дня, будто после исчезновения волшебника, повелевавшего умами, мы вдруг впервые начали видеть всю полноту его личности. Мы задумались и стали обсуждать, что за болезнь эта витилиго, что за глупость эта история про барокамеру и каковы могли быть психологические последствия ожога на съемках телерекламы. Мы вдруг поняли, что он оказал на наши жизни большое влияние и его фигура была огромной вехой нашего детства. И конечно, вместе с пониманием пришло чувство вины.

Теперь я ясно вспоминаю времена, когда купил и носил точно такую же куртку, какая была у него в клипе “Bad”, и как по дороге в школу мы с восемью или десятью друзьями пытались повторить танец из видеоклипа. И тот момент, когда мы, в волнении свесившись из окна школьного автобуса, увидели его машину перед отелем в Стамбуле. И то, как смотрели его концерт с вершины холма, откуда был виден стадион, пока не пришел полицейский и не прогнал нас. С его смертью у меня будто пелена спала с глаз, и, признаюсь, совесть не дает мне покоя. Ведь его ответы на обвинения были столь прямы, а боль — так очевидна! Чувствовать, что впервые приходишь к пониманию лишь теперь, — ужасно даже для такого не склонного к перфекционизму человека, как я. Удручает эта безоговорочная капитуляция подсознания перед средствами массовой информации.

Без сомнения, слухи о Майкле Джексоне не умрут с его смертью. Даже опубликованные недавно результаты вскрытия были описаны таким образом, чтобы мы подсознательно увидели в нем эксцентрика и ненормального:

«В его желудке не было ничего кроме таблеток и фрукта». Предположим, что это правда… и что? Возьмите любого состоятельного человека и за два месяца до лета намекните ему, что неплохо бы сбросить вес, а потом посмотрите на содержимое его желудка. Будет ли разница?

«Видны были следы от бесчисленных пластических операций». Допустим, это правда… и что? Возьмите человека из предыдущего примера, скажите ему, что пятый десяток уже не за горами, и дайте телефон пластического хирурга. Будет ли разница?

«Он был зависим от антидепрессантов и обезболивающих». Допустим, это правда… и что? Кто в наши дни от них не зависим?

Без сомнения, отношение средств массовой информации к звездам будет горячо обсуждаться после смерти Майкла Джексона. Может показаться, что явление безжалостной травли талантливых людей укоренилось в обществе начиная со второй половины 20-го века. Но так ли это на самом деле?

«Он на сцене с пяти лет, выглядит причудливо, бледен, как мертвец, слишком худ и обвинен в совращении детей». Похоже на характеристику, которую СМИ годами давали Майклу Джексону. Но на самом деле это было сказано еще в 19-ом веке о, наверное, первой суперзвезде в истории человечества — Никколо Паганини. Скрипач-виртуоз Паганини, обладавший уникальным талантом, провел свою жизнь в турне и достиг мировой славы, победившей даже классовую дискриминацию. На его выступлениях зрители плакали и теряли сознание. Его необычный вид и манера одеваться породили множество легенд, самая известная из которых — слух о том, что он продал душу дьяволу, — преследовала его до самой смерти. И даже после смерти Паганини архиепископ запретил хоронить его по христианским обычаям. То есть они действительно, на полном серьезе верили, что он заключил договор с дьяволом! Вот она, родословная современных средств массовой информации.

Торжественный стол, за которым собралась мировая журналистика после смерти Майкла Джексона, думаю, будет убран еще не скоро. Армия его фэнов по всему миру столь огромна и разнообразна, что трудно сказать, чем еще мы можем помочь сохранению его наследия… Разве что донести его музыку до следующих поколений и, когда речь заходит о клевете, на которую он так чутко реагировал, выкрикивать факты в лицо тем, кто не может или не хочет освободить свои суждения от рабства предрассудков.

Спасибо, Майкл. Навеки.

Avi Albohayre
Перевод с турецкого: wapiti_baris, перевод с английского: morinen

Одна мысль о “Майкл Джексон, последний ребенок

Обсуждение закрыто.