Новая книга «Сотворение Майкла»

indexПредлагаем вашему вниманию отрывки из новой книги о Майкле Джексоне от журналиста Майка Смоллкомба — «Сотворение Майкла» (Making Michael). Книга содержит множество интересных моментов из жизни певца, а также описание его работы в студии с ранних лет и до 2009 г.

Несмотря на то, что студии находились недалеко от дома Майкла в Энсино, он постоянно терялся на улицах в своем роллс-ройсе. Студийный инженер Эд Черни вспоминает: «Ему не нравились шоссе, поэтому он ездил по всяким закоулкам и боковым улочкам и чаще всего терялся. В таких случаях он останавливался, стучал в первую попавшуюся дверь и звонил нам. Иногда мне приходилось ехать за ним, чтобы привезти его в студию. Он был такой милый, звонил и говорил: «Эд, можешь приехать за мной? Я заблудился, сейчас нахожусь по такому-то адресу». Поскольку мы использовали несколько разных студий, Майкл еще и путался в них и порой приезжал не в ту студию!»


В Don’t Stop ‘Til You Get Enough и Workin’ Day and Night Майкл поучаствовал в записи перкуссии вместе с Джоном Робинсоном. «Когда мы писали перкуссию для Workin’ Day and Night, я использовал очень старую бутылку от вина, — вспоминает барабанщик. — День был прекрасный, солнечный, сессия потрясающая. И вот я сижу, играю на этой бутылке, и внезапно чертова штука разбивается и осыпает меня осколками. Когда Майкл это увидел, он подбежал ко мне: «Ой, Джон, позволь, я тебе помогу!» — и принялся собирать осколки с моих рук. Тут заходит Брюс Свиден, видит все это и басит: «Какого черта вы тут вытворяете?» Было забавно».
______________

Фотограф Майк Селисбери делал дизайн обложки альбома. Для съемок обложки выбрали аллею рядом со студийным комплексом CBS на бульваре Беверли в ЛА. Но прежде чем Селисбери вмешался в дизайн, на обложке планировалось разместить фото Майкла в ковбойском костюме, сидящего на тюке сена.

Селисбери позвонил менеджерам Майкла, Фредди ДеМанну и Рону Визнеру после того, как увидел работу Майкла в The Wiz. Он сказал им, что очень хотел бы поработать с их клиентом. Его вызвали в офис и показали обложку.

«Я сказал им, что это выглядит как дешевая реклама детского отдела в низкосортном универмаге уцененных товаров. Майкл сидел на тюках с сеном, оперевшись локтями о колени. И на нем были полосатые штаны. Это было тупо, банально и вообще ничего не значило. Им тоже не очень нравилось, поэтому я сказал, что могу придумать что-то получше. Я сделал несколько эскизов и вернулся в офис, объяснил менеджерам, что Майкл только-только вырвался из-под опеки отца, и поэтому я считаю, что обложка альбома должна делать какое-то серьезное заявление о его сольном дебюте. Я показал им эскизы и сказал, что хочу одеть его в смокинг. Это уже заявление само по себе!»

Селисбери вспоминает, что менеджеры вообще никак не отреагировали на его предложение, пока Майкл не сказал, что ему нравится этот вариант. «Майклу понравилось все в придуманной мной концепции, он попросил изменить только одну деталь — он хотел надеть белые носки, сшитые для него на заказ известным голливудским дизайнером Бобом Маки. Моя жена нашла в Беверли Хиллс женский смокинг от Ив Сен Лорана, который подходил Майклу по размеру».

michael_jackson
Кадр из первой неудавшейся фотосессии для обложки Off the Wall.

Первую фотосессию провели в Обсерватории Гриффита в ЛА, но она оказалась неудачной. «Майкл опоздал на съемки. Это место было его идеей, но у нас ничего не получилось. Майклу негде было переодеться, и нас поджимало время, поскольку у нас не было разрешения там снимать. Мужской туалет был закрыт, поэтому Майклу пришлось быстро нырнуть в женский и переодеться в смокинг со скоростью заправского спецназовца».

Фотографу пришлось отговаривать Майкла от снимка на фоне обсерватории; он считал, что Майкл потеряется на фоне такой панорамы. «Я нашел закругленный декоративный угол башни на верхней площадке лестницы. Мне хотелось снять Майкла на его фоне, вдобавок, мы снимали на закате, и это придавало снимку некий драматизм. Но Майкл лишь привалился к стене боком; его энтузиазм был на нуле».

Просмотрев получившиеся снимки, и певец, и фотограф пришли к выводу, что надо переделать фото в студии. «Однако Майкл, одетый в смокинг, не смотрелся и на обычном белом фоне. Я вышел на улицу, чтобы поискать другое место. Вокруг были какие-то дебри, стояли мусорные баки и ящики, старый фургон. Но дальше по улице я вдруг увидел нужный фон — кирпичную стену за небольшим магазинчиком. Я буквально подскочил на месте — вот, вот оно!»

Селисбери поставил Майкла на фоне голой кирпичной стены. «Он закатал штанины, но недостаточно высоко, чтобы были видны носки, поэтому я велел ему сунуть большие пальцы в карманы брюк и подтянуть штаны повыше. Затем я попросил его улыбнуться. И вот так мы это сняли. На готовом снимке я добавил сияние вокруг носков. Вышло волшебно».

______________

Майкл говорил, что запись The Girl Is Mine стала одной из самых приятных сессий в его карьере. Маккартни приехал в Вестлейк с личной съемочной группой, чтобы заснять сессию. «Работать с Полом Маккартни было очень весело, и мы хорошо проводили время, — добавил он. — Мы болтали и играли, бросались всякой ерундой и подшучивали друг над другом. И в это же время писали вокал вживую».
Однако, несмотря на все приятные моменты во время записи, Майкл позднее признал, что песня так и не удовлетворила его полностью.

______________

На шестичасовых съемках обложки для «Триллера» Майкл перемерял множество различных костюмов, включая кожаную куртку и черную рубашку. «Фото в кожаной куртке мы выбрали как альтернативный вариант, — рассказывал фотограф Дик Циммерман. — В руках у Майкла был светильник, потому что ему нравились всякие волшебные штуки; во время съемки мы давали ему в руки множество разных вещей, с которыми он мог поиграть». Циммерман отснял примерно 300 фотографий, включая кадры с шестимесячным тигренком.

Когда фотографии были готовы, Циммерман принес их Майклу в Вестлейк, чтобы выбрать обложку. «Майкл сказал — ой, они все такие классные, я не могу выбрать. Он попросил меня подождать и убежал обратно в студию. Через минуту он вернулся с Куинси Джонсом. Джонс пригляделся к снимкам, а затем уверенно ткнул пальцем в одну из фотографий и с улыбкой сказал: «Вот твоя обложка, Майкл!» Вот так родился один из самых легендарных и узнаваемых образов.
______________

После выступления на «Мотаун-25» Майкл принялся записывать песни для саундтрека к фильму про Питера Пэна, хотя ничего еще не было согласовано. Он взял в помощники своего хорошего друга База Коэна, композитора и продюсера, с которым был знаком с 12 лет. Они вместе написали две песни в домашней студии Хейвенхерста — Make a Wish и Neverland Landing. Коэн рассказывал, что Спилберг все время ставил Make a Wish своему сыну вместо колыбельной на ночь. «Майкл сделал полную оркестрованную демо-запись Makе a Wish, спел ее, а затем отправил Стивену. Мы также полностью закончили Neverland Landing, у меня даже где-то есть фортепианное демо, которое я играл у него дома, но мне надо поискать эту запись».

Но Спилберг внезапно отложил проект — сначала из-за занятости на съемках «Индиана Джонс и Храм судьбы», потом из-за рождения сына в 1985 году. К 1986 году срок действия права на съемки фильма о Питере Пэне истек. В 1989 году, после приобретения прав студией TriStar Pictures, Спилберга наняли режиссером в фильме «Крюк» — сиквел к истории Джеймса Барри, о повзрослевшем Питере Пэне, давно забывшем свое детство. Спилберг выбрал Робина Уильямса на главную роль и тем самым «разбил сердце» Майкла. «Я работал над сценарием и писал песни целых шесть месяцев, — пояснял Майкл. — А они не взяли меня. Я был так расстроен. Позднее Стивен Спилберг признал, что это было ошибкой. Мне было очень плохо. Мне многое пришлось пройти. Но мы все равно дружим».

В своей версии изложения событий Спилберг заявлял, что Майкла не интересовал образ взрослого Питера Пэна. «Майкл всегда хотел сыграть Питера Пэна, но я позвонил ему и объяснил, что фильм — о юристе, который пытается спасти своих детей и обнаруживает, что когда-то давно, в детстве, он был Питером Пэном. Майкл понял, что это не совсем та история, в которой он хотел бы сниматься.
______________

Во время работы над альбомом Bad Майкл часто приводил с собой в студию своего шимпанзе Бабблза. Инженер Брайан Малуф был шокирован, увидев, как Майкл пытается приучить животное к послушанию. «Дрессировщик объяснил Майклу, что ему нужно проводить с шимпанзе определенное количество часов в день, а иначе он не привыкнет к хозяину, поэтому Бабблза приводили в студию минимум дважды в неделю. Майкл был такой добряк, поэтому мы были в шоке, когда видели, как он наказывает обезьяну — сильно шлепает Бабблза по губам, прямо по лицу, но, судя по реакции шимпанзе, это было не больно. Майкл сказал, что дрессировщик велел ему так делать, чтобы шимпанзе слушался его».

______________

Расс Рагсдейл: «В студии Вестлейк у Майкла была личная комната отдыха на втором этаже, с окном, выходившим на аппаратную. Если ему хотелось побыть одному, когда он не был нужен непосредственно для работы, он уходил в эту комнату и бесился там, обсыпая все поверхности попкорном. Он очень много мусорил, поскольку, вероятно, привык, что за ним все равно кто-то убирает. Ну, обычно это был я».

Время от времени Майкл демонстрировал некоторые свои странности. «Как-то раз я посмотрел на Майкла и увидел, что он жует кусок туалетной бумаги, — вспоминает музыкант Ларри Уильямс. — Я сказал ему: «Майкл, почему ты ешь туалетную бумагу?» А он ответил: «Ты что, в детстве никогда не ел бумажные салфетки?» Нет, не ел, определенно!»

______________

Многие музыканты регулярно приводили на работу своих детей. «Мои дети часто приходили в студию и сидели у Майкла на руках, — рассказывает Ларри Уильямс. — Они всегда хотели его видеть. Стоило в студии появиться детям, как работа останавливалась».

Ким Хатчкрофт тоже вспоминает эту слабость Майкла. «У моей дочери был день рождения, и я спросил Майкла, не может ли он поздравить ее — и он согласился. Я позвонил домой и дал трубку Майклу, а на другом конце провода вокруг моей дочери собрались друзья, и там воцарился бедлам. На следующие выходные другая моя дочь пришла в студию; она была очень застенчива и не решилась сесть к Майклу на колени. Атмосфера в студии была дружелюбной, все время кто-то приходил в гости».

Майкл заботился о музыкантах и их семьях. «Как-то моя дочь сильно заболела и попала в больницу, — рассказывает Ларри Уильямс. — Майкл отправил ей целый вагон игрушек. Это было очень мило с его стороны».
______________

На одну из репетиций Bad-тура пришли Фрэнк Дилео и директор по маркетингу «Эпик», Ларри Стессел. «Во время репетиции Майкл часто хлопал левой рукой по правому предплечью и затем поднимал правую руку вверх; в итальянской культуре этот жест означает «да пошел ты», — вспоминает Стессел. — Мы с Фрэнком Дилео объяснили Майклу, что этот жест нельзя показывать на сцене. Это некрасиво, неправильно, это неприличное выражение, сказал ему Фрэнк. Майкл спросил, что означает этот жест и, услышав ответ, расстроился: «Фрэнк, мне теперь так плохо. Я больше никогда не буду это делать».
______________

В Токио Майкл договорился о закрытии Диснейленда, чтобы его тур-персонал мог посетить парк и погулять там без публики. Гитаристка Дженнифер Баттен вспоминает один момент: «Мы с Шерил Кроу зашли в какой-то магазинчик, и тут сзади подошел Майкл, похлопал меня по плечу и сказал, что ему очень нравится мое соло в Beat It. Мы начали болтать. Это был сюрприз, поскольку его всегда окружала охрана, и мы никогда не пытались подойти к нему поближе».

Невзирая на то, что Шерил Кроу провела в команде Майкла больше года, по ее словам, Майкл так и не запомнил ее имя. «Он вообще не говорил со мной, — утверждает она. — Если ему нужно было что-то кому-то сказать, то кто-нибудь говорил от его имени. Это было странно — «Майкл хочет то, Майкл хотел бы это». Но позднее Кроу призналась, что несколько раз была с Майклом наедине. «Он пригласил меня к себе в номер в Токио, и мы смотрели шоу Amos ‘n’ Andy и фильм «Шейн», это было очень неожиданно. Он был веселый, громко смеялся, обожал подшучивать над людьми. Помню, мы пошли в Диснейленд, он позвал меня с собой на какой-то аттракцион и не давал остановить его, пока мне не стало совсем плохо. Он решил, что это очень смешно».

______________

Майкл и Баз Коэн в 1995 г.
Майкл и Баз Коэн в 1995 г.

В начале ноября 1989 года в студию к Майклу наведался давний друг Баз Коэн, который предложил ему выступить на трибьют-концерте в честь 60-летия карьеры Сэмми Дэвиса-младшего в шоу-бизнесе. Коэн был одним из продюсеров и композиторов шоу. «Я и Джордж Шлаттер, исполнительный продюсер шоу, предложили Майклу поучаствовать. Не думаю, что в тот вечер мы обсуждали, что конкретно он мог бы сделать на сцене, но Майкл дал согласие на участие. В то время он испытывал жуткие боли в шраме на голове, оставшемся после несчастного случая на съемках рекламы Пепси».

Коэн и Шлаттер не знали, насколько серьезным было состояние Майкла. «Он отвел нас в ванную комнату и предложил нам пощупать его голову, — вспоминает Коэн. — Он сказал мне, что испытывает постоянную боль и вынужден принимать обезболивающие. И поэтому не уверен, сможет ли вообще выступить».

Коэн отправился домой и стал думать над наиболее легким и безболезненным способом включить Майкла в шоу. «И тут мне в голову пришла фраза — You Were There. Она так подходила Сэмми и четко характеризовала отношение к нему молодых исполнителей вроде Майкла».

You Were There изначально была стихотворением, но этот текст можно было легко положить на музыку. Коэн отправил Майклу письмо и рассказал о песне. «Я написал ему: «Если эти слова вызовут в тебе какой-то отклик, если они выразят твои чувства к Сэмми, и если ты в состоянии провести со мной час перед шоу и написать мелодию, перезвони мне. Если ты хочешь просто прочесть это стихотворение, а не пропеть его, я могу написать какой-нибудь красивый музыкальный фон, который хорошо ляжет под твой голос». Я знал, что он очень занят, поэтому рискнул сам написать мелодию и превратить это стихотворение в песню».

В ночь перед шоу Майкл явился в зал Shrine Auditorium, где должна была состояться запись. Вдвоем с Коэном они пошли в соседний зал, в котором не было ничего, кроме рояля. Продюсер, аранжировщик и прочие ассистенты остались у двери ждать; аранжировщику нужно было расписать партии инструментов к утру, если Майкл согласится исполнить песню.

«Майкл сел за рояль вместе со мной, — вспоминает Коэн. — Он называл меня «Баззи Ваззи». Я проиграл ему песню на рояле, и он сказал: «Баззи, это очень красиво». Мы посидели там еще какое-то время, внося изменения в мелодию, поменяли пару слов в тексте и несколько аккордов, но Майкл все еще не был уверен, успеет ли он выучить песню, успеют ли поставить освещение, и сможет ли он вообще выступить. Поэтому я сказал ему: «Я не знаю, в курсе ли ты, но этот человек, Сэмми Дэвис-младший, так много сделал для тебя, и если ты упустишь этот последний шанс поблагодарить его, ты никогда себе этого не простишь».

Майкл ответил, что все понимает и постарается выступить. Сразу после этого все завертелось, надо было успеть подготовиться к генеральной репетиции, до которой оставалось всего 12 часов.

«Я знал Майкла… он был такой перфекционист, он неделями оттачивал номера. А сейчас он собирался выйти на сцену перед миллионной аудиторией и исполнить песню, которую раньше никогда не пел. Оркестровку он услышит впервые всего за пару часов до шоу. Это было настолько непривычно для него. Впрочем, надо отдать ему должное — он запустил механизм работы и отправился домой, прихватив с собой пленку с записью фортепианного трека, чтобы выучить песню».

После генеральной репетиции Майкл ушел к себе в гримерную, чтобы отдохнуть и подготовиться к записи. В тот вечер он исполнил You Were There в первый и единственный раз. Это исполнение до слез растрогало Дэвиса, боровшегося в то время с раком горла. Закончив петь, Майкл подошел к своему кумиру и крепко обнял его. «Майкл был гениален, прост, красноречив, и поэтому выступление получилось настолько мощным, — добавляет Коэн. — Он выплатил долг, и его выход стал одним из самых памятных событий на концерте, и без того переполненном исключительными выступлениями».

______________

Give In To Me изначально была написана как танцевальный трек, а вовсе не хард-рок. Но песню стали развивать и в итоге превратили в рок-композицию, хотя Боттрелл жалеет, что они отошли от оригинальной концепции. «Мы завели эту песню слишком далеко, — говорит он. — Я не чувствовал уверенности, работая над ней, и продолжал добавлять в нее новые слои. В итоге Майкл пригласил Слэша, они добавили гитары, и песня совершенно переменилась — не к лучшему, как по мне. Слэш тут был совершенно ни при чем, просто мы переборщили с продюсированием».

(От переводчика: Я уже расспросила Сандберга, он понятия не имеет, о чем речь, сказал — «мы же были там, я вам запись давал слушать, какой танцевальный трек, это вообще о чем? Не знаю, что там Билл сказал, но я не помню никакой другой версии»)
______________

Майкл и Брайан Лорен довольно много времени проводили за пределами студии. Продюсер регулярно наведывался в Неверленд и в квартиру Майкла в Сенчури-Сити. «Как-то мы ехали из его квартиры в студию на моей машине. Майкл сидел на пассажирском сиденье рядом со мной, — вспоминает Лорен. — В соседней машине водитель вдруг уставился на Майкла сквозь стекло — кудряшки, шляпа, вот это все. Затем он пожал плечами, мол, да нет, не может быть. Это было забавно».

Лорен также вспоминает баловство в студии. «У меня до сих пор хранится шляпа, которую я стащил с его головы, когда он начал тыкать пальцем в мою тарелку с едой, чтобы взбесить меня. Он отскочил от меня и убежал, потому что волосы под шляпой примялись и были в беспорядке».

______________

Время от времени студийные инженеры выполняли мелкие поручения и просьбы. Как-то Майкл попросил Роба Диснера оказать ему «особую услугу». «Я согласился, и тут он мне выдает прямо в лоб, что у него закончилось нижнее белье, — вспоминает Диснер. — Все два года, которые я проработал с ним в студии, Майкл каждый день являлся в черных брюках и красной рубашке. В офисе у него был целый шкаф с черными брюками и красными рубашками, и я предположил, что либо он отдавал их в чистку, либо просто выбрасывал, когда они становились грязными. В этот конкретный день у него, похоже, закончилось чистое нижнее белье. Сначала он сказал мне, что ему просто нужно белье. Когда я спросил, какое, он повторил — «белье!» Я ответил, что я ему не мать, поэтому не знаю, какие трусы он носит. Он расхохотался и добавил: «Hanes, тридцатый размер, пожалуйста». Не успел я выйти за двери, как он крикнул вслед — «лучше тридцать второй, не хочу, чтоб они были слишком в обтяг!»
______________

До переезда в отель «Хилтон» (во время работы над Dangerous) Майкл часто сам ездил в студию из своей квартиры в Сенчури-сити. «Он ужасный водитель, — говорит Дейв Уэй. — Однажды он разбил фару, врезавшись в стену или какой-то столб. А как-то вообще въехал в чей-то багажник прямо на шоссе 101. Обе машины тут же остановились. Водитель, которого Майкл ударил, выскочил из машины и принялся орать, махать руками и требовать, чтобы Майкл вышел из машины. Он не знал, кто за рулем — окна в машине Майкла были затемнены, и снаружи ничего не было видно. Майкл не решился выйти. Он сидел там несколько минут, а водитель продолжал бегать и орать. Можете себе представить, каково это, когда из машины никто не выходит. Майкл все это время наяривал по телефону своим помощникам, умоляя их спасти его».

Инженер Роб Диснер подтверждает, что Майкл и впрямь был кошмарным водителем. «Он стукнул машины всех сотрудников на парковке, включая мою, как минимум по одному разу. В итоге он понял, что это безнадежно, и нанял водителя, который возил его на работу каждый день».

______________

Майкл Джексон и Слэш на репетиции шоу, посвященному 10-летию канала MTV
Майкл Джексон и Слэш на репетиции шоу, посвященному 10-летию канала MTV

После премьеры Black or White Майкл записал живое выступление с двумя песнями (Black or White и Will You Be There) для спецпрограммы MTV 10th Anniversary Special. После завершения съемок у продюсера Джоэля Галлена было всего 24 часа, чтобы смонтировать видео Майкла. «Майкл пришел ко мне и сидел со мной все 24 часа, пока я работал, — вспоминает Галлен. — Над одним из кадров мы поспорили. Я сказал ему: «Майкл, если мы сделаем так, как ты хочешь, в первом кадре у тебя микрофон в правой руке, а в следующем — уже в левой». А он мне в ответ: «Зато дети решат, что это волшебство!»

______________

Плотный рабочий график Майкла летом 1993 года усложнялся еще и тем, что он постоянно страдал от жутких болей. В марте ему сделали операцию по уменьшению шрамов на голове, оставшихся после несчастного случая на съемках рекламы Пепси. Ему надоело все время носить накладки, чтобы скрыть шрамы, да и с ними давно пора было что-то сделать. Под кожу головы вшили воздушную подушку, которая при надувании растягивает кожу. Когда кожа достигает нужной эластичности, хирург срезает рубцовые ткани, убирает подушку и зашивает разрез.

Хотя боль от такой операции обычно длится не более шести недель, Майкл продолжал страдать от нее даже летом, поскольку у него совершенно не было времени отдохнуть. Рану необходимо было оставить незабинтованной, чтобы обеспечить доступ кислорода, но Майкл был вынужден носить накладку, поскольку продолжал репетировать и сниматься в видео. «У него был до того забитый график, что у него даже не было времени прийти в себя после операции и выздороветь, — говорила Карен Фей, гримерша Майкла. — Кожа на голове заживала, но после операции у него начались хронические мигрени. Это невыносимая боль».

______________

21 августа 1993 года, в день, когда Майкл прибыл в Бангкок, где стартовала третья часть тура Dаngerous, ранчо Неверленд подверглось обыску; через два дня об обвинениях стало известно всему миру. После первого концерта 24 августа Майкл сутки провел под капельницей с морфием. Он отменил следующие два концерта в Бангкоке (25 и 26 августа) и снова вышел на сцену 27 августа. В официальной версии отмены было сказано, что у Майкла обезвоживание из-за выступления в жаркую погоду, но один из врачей, сопровождавших его в туре, пояснил, что одним из факторов также стало применение сильных медицинских препаратов. 30 августа Майкл отменил еще один концерт, в Сингапуре. По словам Карен Фей, Майкл был оглушен лекарствами: он пришел в гримерную перед самым началом концерта на заплетающихся ногах и рухнул на стоявшее там дерево в горшке. В этот раз официальной причиной отмены стал обморок из-за сильной мигрени.

______________

В сентябре появились сообщения о том, что проект Майкла Is It Scary (по Addams Family Values) отменен. Все работы остановились, когда Майкл уехал в Тайланд, чтобы продолжить тур. Режиссер Мик Гаррис вспоминает: «Мы снимали уже две недели, и вдруг на следующий день Майкл просто не пришел на площадку. Оказалось, его вообще нет в стране». Гаррис рассказал, что студия Paramount Pictures отменила проект, как только появились обвинения против Майкла. Была в этом некая ирония — ведь сюжет, написанный еще до скандала, был о разгневанных родителях, требовавших, чтобы персонаж Майкла перестал пугать их детей.

После отказа студии Майкл решил продолжить проект сам; он потратил на фильм массу денег, поскольку студия компенсировала бы расходы после выхода готового фильма. После концертов в Бангкоке, Сингапуре и Тайване Майкл выступал в Японии; он попросил, чтобы все материалы по Is It Scary привезли туда, и он мог закончить фильм. Гаррис говорит: «После того, как студия отказалась от проекта, Майкл решил, что теперь проект принадлежит только ему. Даже после прекращения съемок он продолжал мне звонить и повторял: «Ты должен верить, что мы закончим его, и он будет потрясающий».

После отправки материалов в Японию бюджет фильма разросся до 7 млн. долларов. «Мне так и не заплатили за мою работу, но это не страшно, потому что я очень переживал за Майкла, — говорит Гаррис. — Кое-кто из персонала, включая продюсера Питера Макинтоша, поехал в Японию вслед за материалами. Кажется, Питер провел там неделю, а кто-то даже и две, но Майкл был очень занят с концертами, поэтому нам было сложно согласовать какой-то график работы. Позднее Майкл пригласил меня в Мехико, чтобы обсудить проект, и продолжал твердить: «Мик, ты должен верить, фильм будет великолепен». Он никогда не терял энтузиазм».

______________

В ноябре участилось потребление тяжелых лекарственных препаратов, в основном демерола. Дебби Роу, посетившая Майкла в Мехико, была шокирована его видом. «Он был в глубокой депрессии, — вспоминает она. — Он явно что-то принял. Не знаю, что именно и у кого он это взял. Он не смотрел в глаза, не разговаривал, а когда говорил, то нес всякую белиберду, а еще жаловался на боль в месте ожога». Роу рассказывала, что Майкл выглядел неухоженным и грязным (что было совсем нетипично для него), а в его номере царил полный бардак.

Спустя три дня ожесточенных споров Роу удалось уговорить Майкла досрочно прекратить тур и пройти реабилитационную программу. Роу особо упирала на то, что следующая остановка в туре была в Пуэрто-Рико, а это уже территория Соединенных Штатов. «Ты не можешь ехать туда, — сказала она Майклу. — Ты будешь на американской территории, и тебе нельзя появляться там в таком виде. Тебе нужно собраться и принять то, что происходит. Мы пройдем это вместе. Но так себя вести, как сейчас, нельзя». По словам Роу, Майкл «знал, что облажался».

Менеджер Майкла, Сэнди Галлин, помнит, как ему позвонил один из «дорожных» врачей. «Он сказал мне: Сэнди, Майкл в полной заднице, и если кто-нибудь не засунет его в реабилитацию, либо он убьет себя сам, либо его убьют лекарства. Кто-то должен снять его с тура и отвезти в больницу».

11 ноября Майкл дал последний из пяти концертов в Мехико. Но в отель он так и не вернулся: Элизабет Тейлор и ее муж Ларри Фортенски увезли его из страны на личном самолете. Сэнди Галлин и Говард Вейцман вызвали Тейлор, чтобы она провела интервенцию. После отъезда Майкла персонал пришел убрать номер и обнаружил следы рвоты на коврах, размазанную по поверхностям жевательную резинку, вмятины и надписи «я люблю вас» на стенах, а также кучи мусора во всех комнатах.

Доктор Бокамп Коклоу, рекомендованный Элтоном Джоном, рассказывает, что его испугало количество окружавших Майкла людей. «Это была целая организация. Но едва я прошел их всех и оказался с Майклом наедине, все устаканилось. Он прекрасно реагировал на мои методы. Мы провели вместе примерно 30 дней. Все получилось».

Доктор даже свозил Майкла в ресторан Kentucky Fried Chicken в Лондоне, поскольку тому хотелось чего-то «нормального». «Удивительно, но никто не обратил на нас внимания, потому что на самом деле никто не ожидал увидеть его в таком месте. Ему очень понравилось там».

______________

Весной 1994 года Майкл брал в работу все новые и новые песни, включая Money, Innocent Man, 2Bad, D.S. и Morphine. Этот материал определенно появился в результате недавних проблем Майкла, равно как и Stranger in Moscow. Innocent Man четко отражает настроение Майкла в период, когда против него выдвинули обвинения. В песне он поет: Let the whole world be against me long as God knows I’m an innocent man, и Sometimes I feel just like a fugitive, I’m running for my life, and deep inside I ask the question why, but I’m not running at all, I’m just healing a lonely wounded heart, I wish I could fly away (Пусть весь мир ополчится против меня, но Бог знает, что я невиновен; порой я чувствую себя беглецом, я убегаю, чтобы спасти свою жизнь, но в глубине души я спрашиваю — за что? и я не убегаю, я просто пытаюсь исцелить одинокое раненое сердце, как бы я хотел улететь подальше).

______________

Morphine была написана Майклом в 1993-1994 гг. и явно намекает на его проблемы с лекарствами (особенно демеролом, о котором упоминается в тексте песни). Роб Хоффман рассказал, что музыка создавалась под влиянием индастриал-рок группы Nine Inch Nails. «Майкл был большим поклонником их альбома Downward Spiral. Я был в шоке, когда узнал об этом, но было очевидно, что Майкл обожал такое звучание, и Morphine стала примером его увлечения этим стилем».

______________

Much Too Soon стала еще одной песней с предыдущих сессий, над которой Майкл решил поработать. «Она совершенно непохожа на вариант, изданный посмертно, — говорит Хоффман. — И хотя мы довольно быстро прекратили работать над ней, это была одна из величайших песен, которые я когда-либо слышал».

______________

Помимо работы над собственными композициями Майкл хотел написать песню с лауреатом Грэмми, певцом, продюсером и композитором Дэвидом Фостером, и тот с энтузиазмом ответил на это предложение. Майкл хотел, чтобы Фостер чувствовал себя комфортно, поэтому снял для него и его семьи роскошный номер в отеле Плаза возле Центрального парка в Нью-Йорке.

В один из вечеров дети Фостера решили сводить Майкла в кино и одели его в свою одежду, чтобы замаскировать его. «Они нацепили на него шарф, какие-то джинсы, волосы запрятали под бейсболку и развернули ее козырьком в сторону, такой себе гангста-стайл, — вспоминает Фостер. — Майклу совершенно не понравилась идея спрятать свои кудри; он хотел, чтобы несколько прядей выбивались из-под бейсболки и свисали на лицо — ну чтоб весь мир точно их увидел. Дети объяснили ему, что пряди надо спрятать, потому что они выдают его, но он был непреклонен: «нет-нет, пряди должны быть на виду». Я подумал, что это его отлично характеризует. Он вроде и не хотел, чтобы его видели, но на самом деле хотел. Думаю, это главная проблема известности. После этого они еще поспорили, на какой фильм идти. Мои дети высказывались за «Скорость». Майкл хотел смотреть «Little Big League» (фильм о 12-летнем мальчике, который внезапно становится владельцем и тренером профессиональной бейсбольной команды)».

Инженеры установили аппаратуру для записи в студии Hit Factory, в оркестровом зале, чтобы Майкл и Фостер могли поработать над идеями, но их сессии начались далеко не так гладко, как ожидалось. «Было удивительно, что двое самых талантливых людей тупо сидели за роялем, пытаясь написать песню, но у них ничего не получалось, — вспоминает Роб Хоффман. — «В студии больше никого не было, кроме инженера Эндрю Шепса, сидевшего с DAT-пленкой наготове, чтобы записать что-нибудь. Когда он вышел, мы кинулись к нему — ну, мол, получилось что-то? Но он только пожал плечами: «Вообще ноль!» Это стало еще одним подтверждением того, что идеи приходили к Майклу в самый неожиданный момент. Если он просто садился за клавиши с намерением написать песню, ничего не происходило.

Хоффман вспоминает один из моментов сессии: «Они обменивались идеями, но Дэвид играл совсем не те аккорды, которые Майкл хотел услышать, поэтому сказал ему: «Сам играй, что тебе нужно». Майкл отнекивался: «Нет, я не могу, я очень плохо играю на фортепиано». Дэвид настаивал: «Все равно покажи». Через несколько минут бренчания композитор оборвал Майкла: «Ты и правда ужасен».

______________

michael-janet-screamВыбрав понравившийся трек для дуэта с сестрой, Майкл встретился с Дженет, Джемом и Льюисом на следующий день в своих апартаментах в «Трамп-тауэр». «Майкл сказал, что у него есть идея, и на ходу начал сочинять мелодию и ритм для трека, но пока без текста, — вспоминает Джем. — Он начал напевать мелодию, но мы тут же поняли, что он поет слишком низко для Дженет. Песня определенно больше подчеркивала его сильные стороны, а мы хотели, чтобы Дженет тоже выступила в этом треке достойно, но она сказала: «Это его альбом, его песня и его чувства, я здесь просто гость». Она ничего не ждала от этого дуэта — просто хотела помочь брату».

Майкл и Дженет работали над текстом песни отдельно. Майкл хотел писать о том, как он был зол в последние 18 месяцев, и пока что это хорошо укладывалось в тему альбома. «Майкл написал злободневный текст, он точно знал, чего хочет — что-нибудь агрессивное, — рассказывает Джем. — Поскольку он четко знал, чего хочет, он писал очень быстро». В итоге Майкл написал большую часть текста песни, а Дженет придумала название — Scream — и написала текст бриджа. Когда они пришли в студию на запись вокала, предполагалось, что они запишут вокал по очереди — сначала Майкл, потом Дженет.

«Мы сидели в студии — Терри, Дженет и я. На Майкле были такие жесткие ботинки и какие-то украшения, которые на самом деле не рекомендуется надевать в студию, когда пишешь вокал, так как они могут звенеть и мешать, — вспоминает Джем. — Все вроде бы шло отлично. Майкл остался доволен наушниками, голос у него был в прекрасной форме после стакана горячей воды с каплями от кашля. Так что он был готов к первому дублю. Мы включили музыку, и примерно через 10 секунд Майкл начал танцевать, топать ногой, щелкать пальцами, хлопать в ладоши — и все это очень необычно для нас. И тут он вдруг запел».

Джем рассказывает, что им просто снесло крышу. «Я никогда не видел и не слышал ничего подобного за всю свою жизнь. Нас буквально вдавило в кресла — настолько мощная энергия от него исходила, когда он пел. Когда дубль закончился, мы с Терри не могли вымолвить ни слова. Майкл спрашивает: «Ну что, как?» А мы: «Ну… да… классно». Майкл спросил, хотим ли мы сделать еще дубль, и мы согласились. За 4-5 дублей он сделал все, что было нужно. Дженет повернулась к нам и сказала: «Думаю, я запишу свою партию в Миннеаполисе». Ну, правда, как можно петь после такого?! Когда Дженет уходила, Майкл спросил ее: «А ты что, не будешь писать вокал?» Она ответила: «Нет, запишу в Миннеаполисе».

В итоге трехдневная сессия растянулась на полторы неделю. Джем и Льюис вернулись в Миннеаполис, где записали вокальную партию Дженет, после чего отправили Майклу демо-микс. Майкл остался удовлетворен вокалом сестры и заявил, что хочет перезаписать свою партию в Миннеаполисе, поскольку ему казалось, что он может спеть лучше. «В нем был дух соперничества, — говорит Джем. — Разумеется, мы сказали ему, что с радостью примем его в нашей студии в Миннеаполисе».

Брат и сестра вместе записали бэк-вокал. «Когда они пели вдвоем, это было изумительно, — вспоминает Роб Хоффман. — Очень четко, ни одной неверной ноты, партия за партией. В перерывах они пели песни, которые исполняли в детстве — и опять в идеальной гармонии. Но Майкл отказался спеть stop fuckin’ with me, потому что никогда не употреблял бранные слова».

В начале декабря 1994 Майкл наконец-то добрался до Миннеаполиса, чтобы записать новую партию вокала. Но Джимми Джем считает, что в новом треке не было той энергии первого вокала. «Вокал был хорош, но в нем не было того же чувства и злости, как в треке, записанном в Нью-Йорке. В итоге мы выбрали первый трек».

______________

В июле 1994 года Майкл пригласил всех сотрудников на концерт своей сестры Дженет в Радио Сити Мьюзик Холл в Нью-Йорке. «Весь персонал студии получил бесплатные билеты, и мы все пошли туда после работы, — вспоминает Хоффман. — Примерно в середине шоу мы заметили какого-то чувака с длинной бородой, в робе до пола; он воодушевленно отплясывал в проходе… да не просто так, а танцевал в полную силу. Естественно, это оказался Майкл в маскировке».

Работа с Майклом в студии всегда сопровождалась весельем. В одной из сессий Майкл позвал Брэда Баксера в свою комнату отдыха и швырнул торт ему в лицо. «Майкл уделал меня этим тортом с головы до ног, мне пришлось ехать в отель и переодеваться, — вспоминает Баксер. — Реально с головы до ног, это был совершенно чумовой бостонский бисквитный торт с кремом, шоколадом, какими-то заливками и пропитками. Сам Майкл, естественно, хохотал до колик».

______________

Джем считает, что работа с самыми лучшими продюсерами стала и благословением, и проклятием Майкла. «Майкл вырос с «Мотауном» и учился у лучших из лучших — Берри Горди, Фредди Перрена, Гэмбла и Хаффа, а потом Куинси Джонса. Он впитал их методы работы и продюсирования. Да, в продюсировании Майкл учился у лучших, но именно эта постоянная гонка за идеалом стала его проклятием, поэтому Майкл совершенно не умел принимать четкие ясные решения. Он всегда говорил: мы должны прыгать выше головы, выходить за рамки привычного как можно дальше. Он просто не мог выпустить из рук песню или альбом. С его точки зрения, они никогда не были готовы».

Как обычно, Майкл продолжал развлекаться в студии, невзирая на постоянное давление побыстрее закончить альбом. «Он большой ребенок, — вспоминает Джем. — В его офисе в студии всегда полно игрушек. Часто мы во время сессии играли в какую-нибудь видеоигру, а он говорил нам: «Так, нам надо сделать то-то и то-то. Но сначала закончите игру, я не хочу портить вам удовольствие».

Джем сохранил множество приятных воспоминаний о длительных беседах с Майклом. «Как-то Майкл спросил меня: «Джимми, как бы ты хотел, чтобы о тебе вспоминали после смерти?» Я ответил: «Я хочу, чтоб меня помнили как хорошего парня». А Майкл мне: «Нет, я имею в виду, как именно?» Он имел в виду количество хитов номер один, которые я сделал, каким я был продюсером — чистая статистика. Я сказал ему: «Майкл, это просто цифры. Это не то, кто я есть на самом деле». Он не мог понять. Мой ответ его озадачил.

Через год Джему понадобилось разрешение Майкла, чтобы взять из песни сэмпл. «Я позвонил ему, но прежде чем я успел что-либо сказать, он выпалил: «Помнишь, ты говорил о том, как бы ты хотел запомниться людям? Когда меня кто-то спрашивает о тебе, я просто отвечаю — он самый классный парень». Я сказал ему: «Майкл, я рад, что ты понял». И в тот момент он действительно все понял. Я буду помнить этот разговор всегда. Да, у Майкла были все эти рекордные хиты, альбомы, туры и видео, но он просто один из самых лучших людей, с которыми я когда-либо встречался».
______________

Майкл пригласил всех, кто работал над альбомом HIStory, на вечеринку в честь завершения работы. Джимми Джем был там, когда ему позвонила Дженет, в то время находившаяся в Европе. «Дженет позвонила мне и спросила: «Джимми, ты слышал микс Scream на мастер-записи?» Я ответил, что да, разумеется, а что не так? Когда я прослушал новый микс, то понял, что кто-то, определенно по указанию Майкла, уменьшил громкость вокала Дженет, и теперь в ее вокале не было прежней мощи. Я сказал Майклу, что это не тот микс. Он удивился: «Что, правда? Я не знал». Но я думаю, что он прекрасно все знал — между братом и сестрой все равно была негласная конкуренция. Майкл хотел идеала. Конечно, мы вернулись в студию и исправили трек».
______________

Для обложки у Майкла была идея: гигантская мраморная статуя самого себя, в духе монумента Родины-матери в Волгограде. В начале 1994 года скульптор Диана Вальжак создала двухметровую глиняную скульптуру, опираясь на фотографии Майкла, сделанные специально для работы над статуей. Скульптуру оцифровали, чтобы сделать обложку. Идея Дэна Бэка для обложки была куда проще: «Я хотел сделать текстурную обложку с изображениями поклонников Майкла и его символами — туфли и белые носки, и еще, может быть, добавить изображение текста песни, написанного от руки. Но для Майкла символами истории были статуи, генералы и прочее подобное».
______________

Многие считали, что обморок Майкла на репетициях концерта HBO Special был лишь рекламным трюком или уловкой, чтобы не участвовать в концерте, поскольку он был недоволен многими аспектами шоу. Едва началась работа над постановкой, Майкл потребовал присутствия Кенни Ортеги, работавшего над постановкой Dangerous-тура, поскольку ему не понравилось, что его классические хореографические номера подвергались переделкам. «Майклу не нравилось то, что происходило, — говорит Ортега. — Думаю, для постановки наняли новых хореографов, которые попытались сделать новую свежую хореографию для классических песен Майкла. А Майкл считал, что хореография — та же классика, она была создана на все времена, и не было нужды ее менять. Он был совсем не рад этому».
______________

Звукоинженер Дэйв Уэй, помогавший закончить работу над песнями Ghosts и Superfly Sister, утверждает, что эти сессии были совсем другими по сравнению с тем, что он видел и испытал во время работы над альбомом Dangerous: «Было ощущение, что они буквально выпрашивали и выбивали песни для этого альбома. Все песни были с предыдущих сессий, и делалось все, чтобы найти что-то новое. Я ощущал большую разницу между записью Dangerous и этими сессиями. Во время работы над Dangerous все ходило ходуном, и Майкл был в отличном настроении. Дни были наполнены множеством разных событий, люди постоянно приходили и уходили из студии, в гостях бывали звездные друзья Майкла, и он работал с несколькими разными продюсерами. Но это было до тех обвинений, которые так сильно повлияли на него. И работа над Blood on the Dance Floor проходила очень тихо. К тому времени, как пришло мое время работать над этой записью, в студии остались только Майкл, Мэтт Форджер, пара-тройка других помощников и я. И Майкл казался несчастным и замкнутым. С ним что-то было не так».

Продюсер Билл Боттрелл также припоминает странную атмосферу того периода: «Я поболтался в студии и обнаружил, что атмосфера довольно хаотична, а контроль отсутствует. Множество людей работали в разных помещениях. У Майкла явно были проблемы. Он злился и срывался на людей, и я до конца моих дней буду жалеть, что оставил его в таком состоянии». Боттрелл добавил, что не знает, что именно было причиной такого поведения Майкла, но мрачная тематика новых песен, особенно Morphine, пожалуй, соответствовали его настроению в тот период. Ни Боттрелл, ни Уэй больше не работали с Майклом после этого. Как и Мэтт Форджер. Это был конец эпохи.

______________

Сразу после завершения HIStory-тура Майкл начал работать над новой музыкой с Брэдом Баксером в доме продюсера в Лос-Анджелесе (Hanson, That, Bio и Monster — другой трек, не тот, что был выпущен посмертно). Песня Hanson изначально была написана для одноименной американской поп-группы. Позднее она превратилась в The Way You Love Me.

_________

У инженера СиДжея деВиллара остались только приятные воспоминания о работе с Майклом. «Он был очень спокойный, ему нравилось болтать с нами и просто тусоваться, и в студии он чувствовал себя как дома — все сотрудники были для него сродни товарищам по игре. Никто от него ничего не требовал, и он расслаблялся, приходя на работу. Он мог прийти в мятой и даже грязной одежде, поскольку ему не нужно было наряжаться и производить впечатление. Он приходил прямо из дома и не беспокоился о том, как он выглядит. Я всегда старался сделать все, чтобы ему было комфортно, и никогда не просил у него никаких фото или автографов».

В один из рабочих дней в студию пришла певица Брэнди Норвуд, чтобы увидеть Майкла. «Я подошел к двери в студию и увидел там Брэнди, она знала, что Майкл внутри, и очень хотела с ним познакомиться. Я сказал ей, что не уверен, что получится, но я спрошу. Я отправился к Майклу и сказал, что пришла Брэнди, что она хочет увидеть его. А он мне в ответ: «О, Боже, СиДжей, но от меня же пахнет! Я не одет, я вообще черти как выгляжу!» Но она все-таки добилась своего и зашла внутрь».

Иногда Майкл самостоятельно приезжал в студию. «У него был огромный красный грузовик, и он приезжал вместе со своим сыном Принсом, — вспоминает деВиллар. — На некоторых сессиях в студии были только я, Майкл и Сет Риггс, его преподаватель по вокалу. Принс бегал по всей студии, и мне, бывало, приходилось держать его на руках, пока Майкл записывал вокал. Одной рукой я работал за пультом, а в другой держал ребенка».

Во время перерывов Майкл любил смотреть мультики с сыном. «Они сидели рядом, смотрели мультики, смеялись, он помешивал ложечкой в своей чашке с горячей водой или чаем. Когда мне нужно было записывать его, он вставал и заходил в кабину, а потом возвращался к сыну, чтобы смотреть мультики дальше».
______________

Команда Родни Джеркинса до того интенсивно пахала в студии, что они вообще перестали принимать душ и переодеваться. «В итоге люди из Сони покупали нам новую одежду. Все вокруг было по высшему разряду и даже круче. По студии были расставлены гигантские телевизоры, всегда была свежая еда в каких-то диких количествах, думаю, там ее было как минимум на сто долларов в день. В студии даже поставили диваны и пару кроватей. Тогда я и приметил, что у Майкла были проблемы со сном — он мог в три часа ночи сидеть где-нибудь в углу и читать журнал», — вспоминает инженер Брэд Гилдермен.

Стало очевидно, что альбом стоил миллионы долларов. «Когда мы были в Нью-Йорке, у меня был номер в отеле стоимостью 700 долларов в сутки, но я ни разу там не ночевал, — говорит Гилдермен. — Почему-то никто не отменял брони, ну не самому же Майклу этим заниматься? Я спал прямо в студии на надувном матрасе, как большинство из нас; Майкл и сам так спал порой. Помню, как-то Майкл и Родни остались в студии на ночь, и это было похоже на вечеринку в пижамах».
______________

(Publicist Approval Needed) WASHINGTON, DC: Singer/Songwriter Michael Jackson and President Bill Clinton in Washington, DC on December 19, 2003. (Photo by Jonathan Exley/Contour by Getty Images)
Майкл и Билл Клинтон

Как-то раз в студию позвонил Билл Клинтон, чтобы поговорить с Майклом. К полному изумлению Джеркинса, Майкл заявил, что слишком занят. «Ему говорят — тебе звонит президент США, чтобы поговорить с тобой. А Майкл: «Я занят, скажите, что я не могу сейчас говорить». Я был в шоке: КАК?! Но это всего лишь еще один обычный день из жизни Майкла Джексона».
______________

Марк Шаффел утверждает, что в 2000 году Майкл прекратил работу над Invincible, чтобы втайне поработать в маленькой студии в ЛА над саундтреком к римейку «Вилли Вонка и шоколадная фабрика» — он хотел получить главную роль в фильме. «Он считал, что это идеальная роль для него, и хотел использовать саундтрек, чтобы подкупить музыкой дистрибьюторов и фактически застолбить роль». Шаффел побывал на нескольких встречах с дистрибьюторами фильма, но их интересовал только саундтрек, они не собирались отдавать Майклу эту роль; в итоге она досталась Джонни Деппу.

______________

В апреле 2007 года Майкл и его новый юрист Питер Лопез встретились с Рэнди Филлипсом, исполнительным директором AEG Live. Помимо прочего, Майкл поведал о своем желании издать новую музыку, и Филипс пошутил, что знает как раз нужного человека, который может с этим помочь. «Майкл подробно рассказал мне, чем хочет заняться, — вспоминает Филипс, — а я сказал: «У меня есть отличная идея, я знаю человека, который может это сделать». Когда он спросил, кто это, я ответил — Томми Моттола. Он в ошеломлении уставился на меня, потом схватил карандаш и швырнул им в меня. С меткостью у него оказалось все в порядке».

______________

Среди песен, над которыми Майкл работал с Брэдом Баксером в конце 2007 года, были The Dark Lady, D.I.E., Lady of Summer, H2O и Silent Spring.
______________

5 марта 2009 года Майкл должен был появиться на Арене О2, чтобы объявить о предстоящих концертах, но когда Рэнди Филипс прибыл в отель и зашел в номер Томе Томе, то увидел, что тот сидит там один. В итоге Томе вернулся из номера Майкла со словами: «Мы немного повздорили. Майкл напился». Филипс запаниковал и решил сам отправиться за Майклом, но сначала ему пришлось уговаривать телохранителя Альберто Альвареза пропустить его в номер. «Он видел по выражению моего лица, что сейчас неподходящий момент, чтобы пытаться меня остановить». Майкл все еще был в пижаме и халате; рядом с диваном валялась пустая бутылка спиртного. «Он выглядел как с похмелья, — вспоминает Филипс. — Я спросил его, нормально ли он себя чувствует. Он ответил, что боится, что на конференции никого не будет, и вообще все это окажется полным провалом». Филипс попытался объяснить Майклу, что на месте уже собрались тысячи поклонников и репортеров, и все они ждали его появления. «Он страшно переживал, как люди отнесутся к нему после стольких лет».

Майкл отправился в спальню, чтобы переодеться — черные ботинки, черные брюки и белая футболка. На выбор у него были рубашки трех цветов — черная, красная и синяя. Филипс выбрал черную, поскольку фон на Арене О2 был красным. Но затем Майкл никак не мог закрепить полоску из страз на рукаве. «Он отказывался выходить без этой ленты на рукаве. Для меня это уже было чересчур. Я заорал на него: «Все, с меня довольно!»

Впрочем, едва им удалось усадить его в автобус, настроение Майкла улучшилось. По дороге к Арене он уже смеялся и шутил.

Перевод: Юлия Сирош aka justice-rainger

10 мыслей о “Новая книга «Сотворение Майкла»

  • 07.04.2016 в 20:57
    Постоянная ссылка

    Как я люблю читать воспоминания тех, кто был рядом с Майклом. Юлечка, спасибо тебе, что ты мой проводник в мир этих воспоминаний!!! Сразу вспомнила свое посещение Гриффин обсерватории. Вот же понесло меня туда, хотя была в ЛА только 5 дней! Мало того, я былоав туалете, в котором, оказывается, переодевался Майкл! Это, конечно, смешно и может глупо вспоминать, но в той поездке я , действительно, как будто ходила вслед за Майклом, даже не зная всех мест.

  • 26.05.2016 в 23:38
    Постоянная ссылка

    Столько впечатлений, спасибо вам, аж мурашки по коже, иногда так смешно! Люблю тебя Майкл!!!!!!!!!!!

  • 11.08.2016 в 18:15
    Постоянная ссылка

    Ну как всегда под впечатлением, сколько приятных мелочей узнала о Майкле, смеялась над его шалостями и грустила о его переживаниях и проблемах. Спасибо. СУПЕР!!!

  • 31.08.2016 в 17:45
    Постоянная ссылка

    про майкла читать всегда интересно, меня особенно повеселило, как он терялся по дороге в студию, когда был за рулем и его водительские способности, еще он не умел играть в игры. )))

  • 26.04.2020 в 12:46
    Постоянная ссылка

    Здравствуйте! Эта книга издавалась на русском? Или хотя бы электронный вариант есть? Очень интересно почитать.

    • 26.04.2020 в 12:49
      Постоянная ссылка

      Нет, не издавалась. Книгу на английском в электронной форме (Киндл-формат) можно приобрести на Амазоне.

Обсуждение закрыто.