«Пусть покупает алкоголь, сигареты – все, что понадобится»

Все без исключения продюсеры, музыканты и исполнители, работавшие с Майклом Джексоном, вспоминают его как человека, обладавшего редким музыкальным даром и абсолютно, безгранично преданного своему делу. Музыка была для него превыше всего остального. Так, Майкл порой собирал в студии людей с разным опытом, совсем неблизкими ему жизненными принципами и стилем работы — сам обладая яркой индивидуальностью, он уважал индивидуальность других артистов, и его главными критериями при выборе творческих партнеров всегда оставались талант и профессионализм.

На форуме gearslutz.com, посвященном звукозаписи, звукоинженер Роб Хоффман вспоминает работу над альбомом HIStory в 1994-95 годах:

Роб  Хоффман
Роб Хоффман

«Мне повезло работать с Майклом на ранней стадии моей карьеры. Он был невероятным артистом. Сложно представить, насколько он был талантлив! И при этом чрезвычайно великодушен и трудолюбив.

Я был ассистентом в студии Hit Factory в Нью-Йорке, а потом стал инженером-фрилансером у Брюса Сведена и Майкла. Они собирались начать работу в Лос-Анджелесе, но тут случилось Нортриджское землетрясение, и они перебрались в Нью-Йорк. Одно помещение студии было целиком отведено Брюсу, второе предназначалось для написания песен. Я начал помогать партнеру Брюса, Рене Муру. Мы с Рене записывали треки, Брюс время от времени заходил, указывал мне на ошибки, сидел с нами по несколько часов и поправлял нас. Через пару месяцев прибыл Майкл, и вся кухня переехала к Брэду Баксеру, Эндрю Шепсу и Эдди Делене. Я продолжал ассистировать им, пока вся команда не переместилась в Лос-Анджелес. Меня решено было взять с собой. В течение дня я ассистировал Брюсу, а ночами помогал на всех участках – ассистентом, инженером, программистом, а в одной песне даже гитаристом. У нас было два зала в студии Record One и два – в Larrabee. А в нью-йоркской Hit Factory в нашем распоряжении были почти все залы. Команда была отличная, я многому у них научился. Мастерство инженера я перенял у Брюса Сведена, Джона Ван-Неста и Эдди, и мне довелось поработать с такими продюсерами, как Майкл Джексон, Джем и Льюис, Бэбифейс, Дэвид Фостер, Тедди Райли и Даллас Остин.

Меня вообще-то попросили уйти из проекта на ранней стадии, потому что там и так уже было много народу, а Майкл меня не знал. Но к счастью, примерно через 10 дней меня наняли обратно. На вечеринке в честь завершения альбома Майкл от души извинился и выразил мне свою признательность. Он правда был самым искренним человеком, какого только можно встретить.

Кое-какие случайные воспоминания:

Однажды утром Майкл пришел с новой песней, которую сочинил за ночь. Мы позвали гитариста, и Майкл спел ему каждую ноту каждого аккорда. «Вот первый аккорд: первая нота, вторая нота, третья нота. Второй аккорд: первая нота, вторая нота, третья нота» и т.д. После чего мы наблюдали невероятно искреннее и сильное живое вокальное исполнение в аппаратной через SM57. Он спел нам полностью всю струнную аранжировку. Стив Поркаро однажды рассказал мне, что видел, как Майкл работал со струнными в комнате. Все партии были целиком у него в голове, в полной гармонии. Не только восьмитактовые петли – он пел на диктофон весь аккомпанемент целиком, со всеми связками и остановками.

Однажды Майкл разозлился на одного из продюсеров за то, что тот ужасно относился к персоналу. Вместо того чтобы устроить сцену или уволить человека, Майкл вызвал его в свой офис и один из охранников засветил ему в лицо пирогом. Дальнейших мер не потребовалось…

Во время записи песни «Smile» для альбома HIStory Брюс подумал, что было бы здорово, если бы Майкл спел под живой оркестр. Но, конечно, музыкантам мы об этом не сказали. Мы наладили для него аппаратуру в вокальной кабине в стороне. Оркестр немного порепетировал без вокала, а потом во время первого раунда записи Майкл запел, и они просто попадали со стульев.

Он исполнял битбокс без параллельного аккомпанемента, и точность его ритма была удивительна.

У него было невероятное чувство гармонии. Ни одной фальшивой ноты, никаких подстроек – даже дыхание идеально попадало в ритм.

Однажды во время перерыва мы смотрели по телевизору на преследования О-Джея Симпсона – в новостях рассказывали про то, как его видели в Европе с каким-то маленьким мальчиком. Я сидел рядом с Майклом, пока мы слушали всю эту чепуху. Он посмотрел на меня и сказал, что вот с этим ему приходится жить.

Я проработал с ним почти три года, и ни разу за это время у меня не возникло сомнений в его моральности или повода верить в какие бы то ни было обвинения. Я тогда даже и поклонником-то не был. Но я видел, как он общается с детьми своих братьев и с детьми других людей, а однажды даже с детьми моей девушки (мы приезжали на день к нему в Неверлэнд). Совершенно потрясающий человек – он всегда думал, как улучшить жизнь детей. Каждые выходные в Неверлэнде были посвящены помощи какой-нибудь группе детей – со СПИДом, раком, и т.д. Сам он в это время чаще всего вообще отсутствовал.

Он просто проживал детство, которого у него никогда не было. Он так никогда и не вырос во многих отношениях.

Я ассистировал Джимми Джему и Терри Льюису в записи бэк-вокала для «Scream» c Майклом и Джанет. Они замечательно пели вдвоем. Супер-слаженно, ни одной фальшивой ноты. Партию за партией. Во время перерыва они пели песни из мюзиклов своего детства. И снова – в полной гармонии. Майкл отказался петь строчку «stop f*ckin’ with me», потому что он НИКОГДА не ругался.

Я был оператором на записи бэк-вокала к «Stranger in Moscow». Страшно было очень. Майкл там и сям вставлял или, наоборот, выкидывал звуки, переставлял местами ноты и изменял тайминг прямо в процессе записи. Никаких Pro Tools – только двухдюймовая пленка и я за пультом.

Однажды ночью я стер дорожку с партией клавишных, которую он нам наиграл. На следующее утро он пришел в студию и, не сказав ни слова, заменил ее.

Я был там, когда приходила Лиза Мари. Они вели себя как двое влюбленных подростков – все время держались за руки. Она проводила в студии довольно много времени. У меня никогда не возникало сомнений в их любви.

Летом 94-ого мы записывали рождественскую песню, для которой требовался детский хор. Майкл настоял на том, чтобы всю студию на время записи украсили рождественскими огнями, елкой, искусственным снегом и санками. И для всех он купил подарки.

В последние выходные записи HIStory он подошел ко мне и Эдди Делене и сказал: «Простите, но думаю, в эти выходные спать нам не придется. Нужно очень многое сделать, а в понедельник утром надо ехать к Берни». В то время он постоянно оставался в студии: пел и микшировал. У меня была пара моментов с ним наедине. Однажды вечером мы говорили о Джоне Ленноне, пока Майкл готовился спеть последнюю вокальную партию альбома – экспромт в конце «Earth Song». Я рассказал ему историю о том, как Джон пел «Twist And Shout» будучи больным, и хотя многие думают, что он кричал ради эффекта, на самом деле ему просто отказывал голос. Майклу очень понравилась история — после он пошел запиываться и вложил в свою партию душу…

Позже тем же вечером во время микширования все вышли из комнаты, чтобы Майкл мог выкрутить громкость посильнее. Это было нормальной практикой при микшировании. Я остался в комнате на случай, если что-нибудь понадобится, в берушах и закрыв уши руками. В ту ночь свет был везде погашен и мы заметили, что комнату во время воспроизведения периодически освещают какие-то голубые вспышки. Через несколько мгновений мы поняли, что это один из динамиков стреляет голубыми искрами. Майклу это понравилось, и он выкрутил регулятор громкости еще сильнее.

Майкл любил пить горячую воду во время пения. То есть очень горячую! Настолько горячую, что я замерял температуру по плавлению пластиковых ложек.

В Нью-Йорке мы с Брюсом как-то обсуждали дорогу до студии и то, какие пути мы выбирали. Майкл взглянул на нас и сказал, что нам повезло, что у нас есть такая возможность. Он-то даже по улице пройти спокойно не мог. Это грустное воспоминание.

Работники студии получили бесплатные билеты на концерт Джанет, и мы поехали туда вечером прямо после работы. И вот, примерно в середине концерта мы видим парня с длинной бородой, одетого в робу, который танцует позади нас в проходе. Да как танцует! Это был переодетый Майкл. Его костюм был похож на наряд Чеви Чейза, в котором тот катается на роликах во «Флетче».

У Майкла в офисе была одна из первых приставок Sony Playstation… Мы пробирались туда поздно ночью и играли в игры, еще не выпущенные на рынок.

Пара человек из нашей команды не смогли посмотреть фильм «Парк Юрского Периода» в кинотеатре, и Майкл организовал для нас частный просмотр в Sony.

Он обожал альбом Downward Spiral группы Nine Inch Nails… Удивительно: он иногда приходил с какой-нибудь песней, которая ему нравилась, и хотел что-то перенять от нее – энергию, тон, настроение.

Еще ему очень нравилась «Owner of a Lonely Heart». Так что когда Yes приехали в город, я специально всем об этом сказал, и мы договорились с Тревором Рэбином, чтобы тот пришел и сыграл кое-что для «They Don’t Care About Us».

Вот это было самое интересное в работе с Майклом: можно было заполучить для записи кого угодно. Нам нужен был фанк-гитарист, и мы обсуждали кое-какие имена. В конце концов я сказал: может, Найл Роджерс? Майкл поддержал идею, потому что они вместе ездили в тур в семидесятые. Конечно, Найл играл самый офигенный фанк… но у Майкла на уме была совершенно определенная партия для песни «Money». Кстати, ее записали с прямого входа на SSL и потом сразу на пленку. Больше никакой обработки.

На пару композиций приходил Слэш. Что интересно, в студии у нас вообще не было никакого алкоголя, наркоты и сигарет. Из всей команды курил только один человек, и ему приходилось выходить на улицу. Но когда пришел Слэш, Майкл знал, что без этого не обойтись. Он сказал: «Пусть покупает алкоголь, сигареты – все, что ему понадобится!» :) Мы располагались в другой комнате Hit Factory, и Слэш прислал через своих людей список того, что нужно купить: «Джек Дэниелс», водка, миксер и Мальборо. Напитком дня был кофе с виски, если я правильно помню…

Мне повезло за те три года получить доступ к многодорожечным мастерам, записанным в рамках подготовок к турам, для видеоклипов и архива. Я разбирал эти записи на составные части, и это стало бесценным уроком по написанию и созданию песен. Шанс заглянуть в умы гениев.

Из всех компаний, на которые я работал, MJJ была единственной, что выдавала платиновую награду за диски.

Однажды мы все целый день просидели в судии, слушая каталог Майкла для вдохновения. Он обожал сам процесс, обожал работать».

Весна 1995, в студии Larrabee  Верхний ряд: Крейг Джонсон(?), Эндрю Шепс, Роб Хоффман, Брэд Сандберг, Мэтт Форджер  Нижний ряд: Брюс Сведен, MJ, Эдди Делена
Весна 1995, в студии Larrabee
Верхний ряд: Крейг Джонсон(?), Эндрю Шепс, Роб Хоффман, Брэд Сандберг, Мэтт Форджер; нижний ряд: Брюс Сведен, MJ, Эдди Делена

Перевод: morinen
Воспоминания размещены на форуме gearslutz.com 27-28 июня 2009 г.

Ответы Роба Хоффмана на вопросы о Майкле Джексоне от участников форума опубликованы отдельной статьей.