Журналисты часто спрашивали Майкла, что он находит в животных, почему ему нравится заботиться о них, содержать их у себя дома. Джексон отвечал, что животные не умеют завидовать, они не имеют «тайных мыслей» и более открыты: «Они не судят тебя, ничего не хотят от тебя, только быть твоим другом».
Говорят, по отношению к животным можно многое сказать о человеке, и доказательство тому — история Адрианы Лукас.
Вера в человечество
Автор: Adriana Lucas (Дания), перевод: morinen
История опубликована в книге «A life for L.O.V.E.: Michael Jackson stories you should have heard before»
Когда-то давно, в 1996 году, я работала в приюте для животных (в основном собак) недалеко от Лондона. В то время в Лондоне останавливался Майкл Джексон. Однажды, когда Майкл со своими приближенными собирался выехать из отеля, в гараже под своей машиной они обнаружили маленькую собаку. Выманив пса, они не знали, что с ним делать. Они позвонили кому-то в отеле, и этот человек связался с моей подругой, работавшей в вестибюле. Она в то время подрабатывала, выгуливая чужих собак, и знала о нашем приюте, поэтому позвонила мне и спросила, не заберем ли мы этого пса. Наш приют был переполнен, и новых собак мы принимать не могли. Но они привезли собаку все равно, и я взяла ее домой на пару дней.
Через год после того, как Майкл сделал пожертвование, он захотел навестить наш приют. Казалось, провести его туда незамеченным под силу только спецслужбам из Белого Дома, но на деле все вышло куда проще. Когда он приехал, первым, кто ему повстречался, была я с двумя щенками на коленях. Я сидела на полу и кормила их. Майкл даже не поздоровался – он сразу опустился на пол и начал сюсюкать с ними в такой смешной манере, как обычно говорят с животными. Прошло несколько минут, прежде чем он опомнился, поднял на меня глаза, извинился и протянул руку. Мои руки по-прежнему были заняты щенком и бутылкой. Он захихикал, когда я поставила ее на пол, и мы поздоровались. Майкл поднялся и выразил желание осмотреть приют. Он был в ужасе от того, сколько собак у нас находилось – кошек было меньше, преимущественно у нас жили собаки. Он очень растрогался и сказал, что хотел бы всех их забрать домой. Так реагировал почти каждый, кто приходил к нам. Даже я – работать в приюте было очень тяжело, и к тому моменту я была уже эмоционально выжата, так как животных становилось все больше, и люди делали с ними подчас жуткие вещи. После того, как мы показали Майклу приют и рассказали, как он работает, Майкл пригласил нас на ужин. За ужином мы обсудили, как организовать ежегодный перевод средств в наш приют и сделать так, чтобы о его пожертвованиях никто не узнал. Организовывать это выпало мне.
Во время своего следующего приезда в Лондон Майкл пожелал увидеться, и мы встретились. И тогда я получила приглашение в Неверленд. Мне разрешили привезти с собой друга, что я и сделала. Те две недели стали лучшими в моей жизни. Не из-за Майкла, а из-за места, в которое я попала. Я никогда не была поклонницей Майкла Джексона. Я бывала на его концерте, но никогда не имела в коллекции его альбомов. Мне нравилась его музыка, но знаете, не так сильно, как ее любят фанаты. И все равно побывать у него дома было незабываемым впечатлением. Это было на самом деле удивительное место. Он так гордился своим зоопарком – он устроил нам экскурсию! Нам позволили брать лошадей для прогулок в любое время – на ранчо нам была дана полная свобода. Так я узнала Майкла ближе, чем человек, просто следивший за перечислением его средств. Я не утверждаю, что стала ему другом, но мне кажется, мы сошлись настолько, что он начал мне доверять, путь и немного. У меня до сих пор сохранилось несколько СМС-сообщений от него. Когда мы познакомились, у меня еще не было мобильного телефона – писать мне сообщения он начал в последующие годы. Наблюдать за тем, как он пытался набрать сообщение, было уморительно. Он то и дело спрашивал кого-нибудь: «А теперь что делать? А как поставить знак вопроса? А это как сделать?» Очень забавно.
Когда он навестил наш приют во второй раз, мы были на улице, в загоне для выгуливания собак. Это громадная огороженная территория позади здания, там есть деревья и прочее. Замечательное место, где собаки могут порезвиться. У нас была одна собака, которая временами сходила с ума и начинала носиться кругами, как ненормальная. А они при этом так забавно выглядят, что невозможно не смеяться. Это рассмешило и Майкла – настолько, что он не мог остановиться, а взглянув на кого-нибудь, только начинал смеяться сильнее. Он не мог устоять на месте — в конце концов он согнулся пополам и ударился лбом о спинку скамейки, стоявшей впереди. Последовал возглас «Ай!», после чего он расхохотался совсем безудержно, и мы вместе с ним. На следующий день у меня даже живот болел от смеха. У Майкла на лбу вскочила шишка – он рассказал мне об этом при нашей следующей встрече. «Иногда смех опасен для здоровья», — сказал он. Большинство людей не знают, насколько забавным был Майкл – когда он дурачился, он часто не мог перестать смеяться. Воспоминания о том, как он стукнулся лбом у нас в приюте, или как его преследовал фламинго, до сих пор вызывают у меня улыбку.
Его последнее пожертвование было очень щедрым: приют до сих пор живет на эти деньги и проживет еще долго, если ничего не случится.
Однако меня сильно печалит то, что Майкл остался совершенно не понят. Многие люди никогда не знали и не интересовались тем, что он сделал для мира. Отчасти таков был его собственный выбор. Он решил делать пожертвования приватно и не раз говорил, что поддерживал много проектов и организаций, не уведомляя людей, что деньги исходят от него.
Сказанные им однажды слова врезались мне в память: «В мире, а особенно в Америке, так много людей, зарабатывающих большие деньги. И да, они делают пожертвования, но что меня ужасает, так это все эти яхты и частные самолеты, которые они покупают. Я сам иногда путешествую частными самолетами, но я не приобретаю их в собственность. На что мне самолет? Люди должны больше помогать». Он очень симпатизировал Анжелине Джоли и восхищался ее работой на благо детей и животных. Как я уже сказала, я никогда не увлекалась Майклом-артистом, но его стремление помочь детям, миру и животным и его деятельность в этом направлении произвели на меня неизгладимое впечатление. Я всегда была больше расположена к животным, чем к людям, но Майкл, на мой взгляд, был добрейшим человеком на Земле. Если бы все были такими, как он, я бы ладила с людьми гораздо лучше.
Возможность побывать в Неверленде, в его частном доме и узнать его лично сильно повлияли на мою жизнь. Я и раньше была скромным человеком, но, проведя с ним время, я стала больше признательна людям. Теперь я знаю, что среди них встречаются хорошие. Майкл стремился исцелять мир, помогать. И мы, обладающие возможностями, должны это делать. Если нет возможности помочь деньгами, можно помочь своим временем и поддержкой.
Я бы хотела, чтобы люди знали: Майкл был так же нормален, как все мы. Некоторые из нас не похожи на других, и все мы мыслим по-разному. Майкл обладал менталитетом европейца. Была у него одна привычка, говорившая многое о его характере и образе мыслей: он переворачивал жуков, которые оказались на спине. Мы как-то гуляли с ним, когда он жил в Ирландии, и он переворачивал каждого жука, попадавшегося ему на пути. У моей подруги была фобия, и она не могла взять в толк, зачем он это делает. А Майкл просто сказал: «У каждого есть право на жизнь, и у каждого есть право на второй шанс».
Майкл, спасибо тебе за то, что подарил мне веру в человечество!
Хорошая статья! Спасибо!
Это великолепно!