Когда-то давно в интервью один из братьев Майкла упомянул о том, что Майкл не только сочиняет песни, но и пишет оркестровую музыку. Тогда эта информация не получила должной огласки, хотя тот факт, что Майкл сочинял классическую музыку, говорит о его широких творческих навыках и заставляет посмотреть на него как на серьезного музыканта, а не только как на исполнителя «лунной походки» и шоумена.
Одним из последних творческих партнеров Майкла, вероятно, был композитор и дирижер Дэвид Майкл Фрэнк. В 2009 году Фрэнк работал с Джексоном над «классическим альбомом». После смерти артиста проект был заморожен, но поклонники все еще не теряют надежды когда-нибудь услышать эту музыку. В телефонном интервью газете Baltimore Sun Фрэнк рассказал о своем опыте работы с Королем Поп-музыки:
В конце апреля мне снова позвонил личный секретарь Майкла и попросил подъехать на следующий день, а также спросил у меня марку и модель моей машины. Я приехал к дому Майкла в Холбми Хиллс, меня там встретили и проводили в дом. В доме меня встретила женщина, одетая как горничная, и в белом тюрбане на голове. Она сказала: «Майкл Джексон скоро выйдет». Через две минуты он спустился по лестнице.
Сначала я не рискнул пожимать ему руку, поскольку слышал, будто он боится микробов. Но он сам протянул мне руку и крепко пожал. Он был очень худым, но хрупким или болезненным не выглядел. На нем были костюм и шляпа – он собирался после этого ехать на репетицию. Майкл сказал: «Мне знакомо ваше лицо». Я рассказал ему, что когда-то давно работал над телевизионной версией концертного трибьюта в честь Сэмми Дэвиса-младшего, где выступал и Майкл, и что мы там познакомились. Майкл ответил: «Я никогда не забываю лица».
«Я работаю одновременно над тремя проектами», — поделился он. Одним из них была серия концертов в Лондоне, о которых знал весь мир. О двух других не знал никто. Майкл готовил альбом поп-песен и альбом, как он выразился, «классической музыки» – то есть того, что он называл классической музыкой (инструментальные оркестровые композиции).
Он сказал, что все время слушает классику, это был его любимый музыкальный стиль. Я был очень впечатлён теми названиями, которые он мне перечислил: «Rodeo» Аарона Копланда, «Fanfare for the Common Man», «Lincoln Portrait», «Вестсайдская история» Леонарда Бернштайна. Я упомянул другое произведение Бернштайна, «On the Waterfront». Майкл сказал, что ему очень нравится музыка к фильмам, написанная Бернштайном, — в особенности для фильма «Убить пересмешника».
Я понял, что почти все произведения, о которых он говорил, были по-детски простыми и очень красивыми – к примеру, «Петя и волк» Прокофьева, «Щелкунчик» Чайковского. Он также несколько раз упомянул Дебюсси, особенно «Арабески» и «Clair de lune». Когда мы разговаривали о музыке, он говорил мягким негромким голосом, но когда что-то увлекало его, он сразу оживлялся. Когда он сказал, что ему нравится Элмер Бернштайн, а я ответил, что люблю его музыку к фильму «Великолепная семерка», Майкл начал петь основную тему из фильма очень громко, едва не срываясь на крик.
«Я готовлю диск», — рассказал он. В комнату вошел его сын Принс, и Майкл попросил его найти CD-плеер. Пэрис нашла плеер, принесла нам, и Майкл поставил мне свой диск. Музыка была очень приятной, красивой. «Но здесь не хватает части», — сказал Майкл. Затем он проиграл мне еще одну композицию и сказал, что в ней тоже не хватает части, но он может напеть ее мне. Я спросил, нет ли в доме фортепиано, и он ответил, что есть – в домике у бассейна. Мы отправились туда, но Майкл остановился, потому что увидел снаружи собаку: она только что вылезла из бассейна и была вся мокрая. Майкл не хотел, чтобы собака начала отряхиваться, забрызгав нас. Это было забавно. Он дождался, пока кто-то из его помощников вышел удержать собаку, чтобы мы могли пройти в домик у бассейна.
Я сел за фортепиано, и Майкл напел мне один из недостающих отрывков. Я принес с собой цифровой диктофон и спросил, могу ли записать его голос. У Майкла был абсолютный слух. Я начал подбирать аккорды под то, что он напевал, и Майкл сказал: «У вас хорошее чутье на аккорды, вы подобрали то, что надо».
Мы еще немного поговорили о классической музыке. Я сыграл что-то из Дебюсси. Майкл казался очень довольным — кажется, ему со мной было комфортно. Он снова упомянул Леонарда Бернштайна, и я сыграл небольшой отрывок из «Вестсайдской истории». Майкл рассказал мне, что однажды он встречался с Бернштайном и тот был его большим поклонником.
Вернувшись в дом, в каждой комнате я слышал: «Я люблю тебя, папочка». — «Я люблю тебя, Пэрис». Они были вполне нормальной, счастливой семьей.
Майклу не терпелось сделать оркестровку этих произведений и записать музыку с большим оркестром. Я предложил ему сделать запись в студии Fox, Sony или Warner Brothers и спросил, может ли он попросить кого-то из своей команды перезвонить мне, чтобы обсудить бюджет проекта. Он сказал, что все уладит. Когда я уезжал, у ворот дома стояло несколько поклонников.
Позднее я говорил с Майклом по телефону. Он спросил меня, как продвигается проект, и я ответил, что все еще жду, чтобы кто-нибудь из его команды перезвонил мне и договорился о сделке. Я предложил ему записать музыку в Лондоне, раз уж он все равно туда собирался. Ему эта идея пришлась по душе.
Я загрузил все записи в компьютер и начал работу над оркестровкой. За неделю до смерти Майкла его менеджер, Фрэнк Дилео, позвонил мне и попросил адрес моей электронной почты, чтобы отправить мне письмо насчет бюджета и приблизительную смету оркестровки.
А теперь я вообще не знаю, что будет с этим проектом. Надеюсь, его семья завершит начатое. Я не буду говорить им об этом, пока не наступит подходящий момент.
Думаю, каждое произведение получилось бы длительностью в 7-10 минут. Это очень красивая музыка. В одной из композиций прослеживаются ирландские мотивы, и я предлагал Майклу использовать там кельтскую арфу. Эти композиции напоминают музыку к кинофильму, с традиционными созвучиями и очень сильными мелодиями. Одна из них немного похожа на саундтрек к фильму «Out of Africa», музыку Джона Барри. Я прямо мысленно слышу струнные и валторны, поющие в унисон.
Я сказал Майклу, что для дирижирования оркестром во время записи буду использовать одну из палочек Леонарда Бернштайна, купленную на аукционе. Я знал, что ему это доставит удовольствие. И думаю, я еще использую эту палочку, если этот проект когда-нибудь будет завершен».
Оригинал статьи опубликован в Baltimore Sun 10.07.2009.
Перевод: Юлия Сирош